Но в Колумбии жизнь подкинула ему сахарную косточку. Бёльке стал совладельцем маленького серебряного рудника в департаменте Толима. Проведя тщательный анализ проб, он обнаружил рядом со своим участком куда более ценное месторождение платины. Заявив на него свои права, Эдуард наткнулся на крупную жилу, обогатившую его за считанные месяцы. Празднуя свою удачу в Боготе, Бёльке познакомился с жизнерадостной дочерью бразильского промышленного магната и вскоре женился.

Несколько лет он вел образцовую жизнь, умножая богатства за счет недр — пока однажды, вернувшись домой в Боготу, не застал жену в постели с работником американского консульства. Впав в такое бешенство, какого никогда за собой не подозревал, он проломил тому череп геологическим молотком. Жена отправилась следом — он сокрушил ее шею своими крепкими, крупными руками.

Колумбийский суд, хорошо подмазанный адвокатом защиты, оправдал его на основании временного умопомешательства. Из зала суда Бёльке вышел снова свободным человеком. Но свободным только физически, а не морально. Это событие не только вскрыло старые душевные раны брошенного ребенка, но и причинило новые. Душу его преисполнила кровожадная злоба — и идти на убыль отказывалась. Эдуард алкал мести, обратившись против самых легких жертв, какие мог найти — беспомощных молодых женщин. Крейсируя ночами по трущобам Боготы, он нанимал юных проституток и безжалостно избивал их, давая выход ярости. Когда же однажды ночью его едва не пристрелил бдительный сутенер, он, наконец, отказался от этой отдушины для своего гнева и злобы и покинул Колумбию, продав свою долю рудника.

Вложив средства в неприбыльный золотой рудник в Панаме, Бёльке перебрался туда. За годы до этого он изучал деятельность этого рудника и знал, что им просто плохо управляют. Разработки принадлежали частной американской компании, располагавшей и другими активами, и чтобы завладеть рудником, ему пришлось выкупить всю фирму. Но чтобы сделать эту сделку возможной, Эдуарду пришлось уступить часть прав на рудник коррумпированному панамскому правительству, которое в то время возглавлял Мануэль Норьега. Когда же военные США отстранили того от кормила, правительство, пришедшее ему на смену, наложило лапу на рудник, вынудив Бёльке скопить гору счетов от адвокатов, прежде чем ему удалось вернуть его в свою собственность ценой немалых затрат. В своих убытках он винил американцев, разжигая в душе давно укоренившуюся там ненависть к их стране.

По иронии судьбы, вкупе с горнодобывающим конгломератом Бёльке приобрел небольшой бизнес в Америке, включавший автотранспортную фирму, несколько торговых судов и небольшое охранное предприятие. То, что поначалу представлялось досадной обузой, обернулось главным орудием расплаты.

Каждую ночь Эдуард видел во сне свою жену с американским офицером, заново переживал муки покинутого ребенка и каждое утро просыпался в ярости. Предметом его исступления оставались оба грешника, хоть и давно почившие, а по ассоциации и их родина. Озлобление не покидало его ни на миг. Но вместо того, чтобы давать ему время от времени выход с помощью насилия, его месть избрала новый путь. Опираясь на свой многолетний опыт и знания горнодобытчика, Эдуард развязал собственную экономическую войну во имя возмездия.

Безрадостные темные глаза Бёльке на худощавом, обветренном лице буравили посетителя, а ладони лежали на столе плашмя.

— Я не рвусь возвращаться в Америку прямо сейчас, — неуютно поежившись, признался Пабло. — Я-то думал, что перед следующей фазой пробуду в Панама-сити пару недель.

— Мы отстали от графика поставок, а теперь итоговый срок еще и сдвинулся вверх. Поставка груза состоится через четыре дня. Тебе нужно вернуться незамедлительно.

Артачиться Пабло не стал. Бывший коммандо колумбийских войск специального назначения никогда не перечил приказам. Он проработал на старого австрийца больше дюжины лет с тех самых пор, когда впервые был нанят, чтобы помочь усмирить волнения шахтеров.