Старшина зашумела. Единодушия здесь не было. Многие не желали идти под московского царя и терять прошлые привилегии. Но Брюховецкий хорошо знал этих господ. Мало кто решиться из них сейчас выступить открыто против царя. Боятся! Дрожат за свои прибытки, и за то, что царь может их всего лишить.

Нет здесь решительных полковников Крисы, Урбача, Глуха. Те могли заявить о себе громко. А эти нет. Поговорят и согласятся. А за ними согласится и гетман. И это даже хорошо, что его сейчас нет на совете. Пусть себе развлекается. И генеральный хорунжий за ним увязался.

Генеральный войсковой судья Воска Запорожского Самоил Зарудный внимательно осмотрел присутствующих и произнес:

– Так что порешим, панове полковники и старшина? Поляки Чарнецкого уже готовы выступить против нас. С ним ханские отряды Мехмед Гирея. Вся Украина Правобережная впусте лежит! Что только поганые с нашим народом не делают.

– Чарнецкий воевода добрый, – произнес кто-то. – С ним ухо стоит востро держать!

– Бить его надобно упреждающим ударом! – заявил полковник Яким Сомко. – Так как наш батько Богдан делал!

– Стало быть, будем собирать новую Раду? – снова задал вопрос Самоил Зарудный.

– Надобно пана гетмана про то спросить! Отчего нет его сейчас здесь? – подал голос полковник Подбайло.

– Пан гетман зело молод. И его решение будет нашим решением, пан полковник, – обратился к Подбайло Брюховецкий.

– Однако власти гетмана его никто не лишал? Так? – Подбайло посмотрел на Брюховецкого с вызовом. – И пан гетман должен принимать решения. Он глава Войска Запорожского!

– Но и Рада Генеральная решения принимает! И коли гетман молод, советы ему дает! – заявил полковник Сомко. – Хватит с нас одного Выговского! Он был слишком мудрым и все решал сам. А к чему это привело? Вспомните, панове!

– Оно так! – согласились полковники…

***

Хутор Субботов: личное владение рода Хмельницких.

Ночь опустилась на замок. В спальне хозяйки Анны Яненченко не горела ни одна свеча. Свет не был нужен ни ей, ни её мужу. Они долго не виделись и сейчас наслаждались обществом друг друга молча…

***

Полночь. Анна поднялась на кровати и посмотрела на своего мужа.

«Он еще так молод и так неопытен. Кто же поможет ему если меня нет рядом с ним в Чигирине? – думала Анна. – Кто станет ему опорой? Мой брат Юрий ни на что не годен. Если бы мне разрешили быть с ним всегда».

Иван Яненченко был на год младше Анны и во всем доверял жене.

– Ян! – громко прошептала она. – Давай уедем в Варшаву!

– В Варшаву? Но Юрий разве захочет, чтобы я уехал в Варшаву?

– Какое мне дело до того, что хочет мой малоумный брат! Ты отдал ему вчера тысячу золотых!

– Он просил меня о том, и я не мог ему отказать, Анна. Он гетман и он сделал меня генеральным хорунжим.

– Да? И что дала тебе эта должность? Что ты сумел получить благодаря ей? Ян! Нам нужно уехать отсюда в безопасное место. В Варшаве ты сможешь получить больше.

– Я православный, Анна. А там дают ход лишь католикам.

– Долго ли нам принять католичество? Разве это преграда?

– Но твой отец не хотел…

– Мой отец, гетман Богдан Хмельницкий умер, Ян. Его больше нет. Он умер, не довершив до конца начатое. Или ты думаешь, что Юрась удержит в своих руках булаву Богдана?

– Если ему помогут, то удержит.