Но как командующий Хованский ни в какое сравнение с Чарнецким не шел. Он совершенно не понимал маневра и сразу же попался в расставленную для него ловушку.

Не зря он заслужил кличку «тараруй». В истории его запомнили только как главаря знаменитого стрелецкого бунта получившего название Хованщина…

***

Полки дворянской кавалерии полковника Мясоедова и полуполковника Игнатова шли в авангарде армии Хованского. Они знали, что польские силы рядом и опасались встречи с ними.

У Мясоедова полк был сформирован из малоопытных конников, которые еще никогда не были в сражении. Бывалых воинов можно было пересчитать по пальцам. У Игнатова дела обстояли не лучше. Их недавно к тому же потрепали литовские татары в небольшой стычке. Тогда пал полковник Симонов, после чего Игнатов и стал командовать полком.

– Казаки видели крылатых гусар, – мрачно произнес Игнатов. – Слышь, Иван Фролыч?

– Слышу. Не сдюжим мы стычки с гусарами, коли много их будет. Что за людей мне дали ведаешь ли, Семен Нилыч? Малолетки, дворянские недоросли! После того как Пожарский потерял под Конотопом цвет нашей кавалерии, набрали вот этих. А разве достаточно посадить человека на конь и дать ему саблю, чтобы он воином стал? Эх!

– У меня не лучше. Говорил я Хованскому-то дай для авангарда полк немецких рейтар. Дак не дал. А я с литовскими тарарам в срубке видал, на что наши способны. Сразу были готовы обратно повернуть. Одного крика татарского сробели.

– Татары небось легкая конница. А против нас могут гусары пойти. А ведаешь ли каков натиск панцирной кавалерии? Они сплочены и чувствуют плечо товарища. А наши? Смотри как идут? Чисто собаки на заборах.

Мясоедов сплюнул и отвернулся.

– Слева, Иван Фролыч, от нас две сотни казаков донских. Настоящие воины. Есаула Удачи Клина…

***

Русская дворянская кавалерия формировалась по поместному принципу. Помещик – держатель земли с крестьянами – со своего имения обязан был выставить несколько всадников, что должны прибыть на место сбора «конны и оружны». Количество всадников, которых приводил помещик, зависело от размера имения и доходов, которые держатель мог получать с него.

Но война с поляками сильно затянулась, и она превратилась для русского государства в войну еще и с татарами и вот теперь с турками. Помещиков постоянно призывали на службу, и они совсем запустили дела по имениям. К тому же, недавние поражения сильно сократили состав русской конницы. Дворяне беднели и разорялись. И царю все чаше приходилось привлекать на службу рейтарские и драгунские полки из иноземцев. Они стоили дорого, и денег в казне становилось все меньше и меньше.

Нынешний призыв с тульских и воронежских земель, дворяне которых служили у Мясоедова и Игнатова, состоял из молодых людей, практически недорослей, которых еще несколько лет назад и призывать бы никто не стал. Но сейчас дело было иное…

***

Две сотни шляхтичей с белорусских земель, что стали на строну московского царя, решили присоединиться к армии Хованского. Многие из них были уверенны в его победе, ибо сам Хованский распустил слухи о том, что у него 20 тысяч воинов.

Возглавляли этот отряд Роман Раковский и Семен Оршанский.

– Они сойдутся под Полонкой, – проговорил молодой князь Оршанский. – И ты склонил меня на сторону Хованского.

– Ты не уверен в победе русских, князь? – с ухмылкой спросил его пан Роман Раковский.

Он был уже зрелым мужем и держался с молодым князем уверенно как наставник с учеником.

– А ты, пан уверен?

– В Речи Посполитой рокош за рокошем.