– Коринна! Ты знаешь, где лежит мое разжигающее огонь стекло? Принеси его!

Вскоре она вложила стекло мужу в левую руку. Он приложил его к левому глазу и закричал юному агитатору из последнего ряда:

– Эй ты, рыбий глаз! Да, ты, в голубой рубашке!

– Ты мне?

– Да, тебе! Ты не верил, что у нас есть секретные изобретения? Взгляни, это одно из них. С его помощью я могу наводить порчу. Хочешь посмотреть, как он работает?

И Зопирион уставился сквозь линзу на смутный образ юнца. Тот с криком отпрянул.

– Не смей наставлять его на меня! Клянусь Зевсом, я убью тебя, если ты не прекратишь! Убери его от меня! – вопил юнец и, схватившись за первого попавшегося разбойника, попытался спрятаться у него за спиной. Тот вырвался, и, в свою очередь, спрятался за юнца. Перепуганный юнец бросился улепетывать по улице, уворачиваясь от наводящего порчу взгляда и выкрикивая угрозы и непристойности. Несколько, очевидно, не самых умных мерзавцев в испуге побежали следом.

– За мной! Я знаю дом, в котором абсолютно точно живут финикийцы! И там есть, что грабить! – закричал один из оставшихся, и пошел прочь. За ним последовало несколько человек.

Хулиганы, собравшиеся у двери дома Зопириона, постепенно расходились – кто группами, кто по одному, с опаской поглядывая на Зопириона и его стекло. Вскоре все ушли.

Все кончилось благополучно, и друзья вернулись в дом. Оба устало опустились на стулья, Архит вытер пот со лба.

– Обычно я не пью по утрам, но сегодня… – произнес Зопирион. – А, дорогая, спасибо. Налей и Архиту. Херон, передай папе лампу.

Зопирион поднес сосновую щепку к раскаленным уголькам очага, подождал, пока она загорится и зажег лампу.

– Мы были на волосок от смерти, – пробормотал Архит. – Клянусь Серебряным Яйцом, мне еще никогда не было так страшно с тех пор, когда мы воровали сливы, попались старому Пелею и он спустил на нас огромного пса.

Зопирион погладил Коринну.

– Ты проявила мужество, позволив Асто войти в дом. Особенно если учитывать твое отношение к финикийцам.

– Асто? Я о нем совершенно не думала!

– Неужели?

– Я подумала о его семье в Мотии. Я знаю, каково быть одинокой вдовствующей женщиной с ребенком на руках.

– О, милостивые господа, все спокойно? Мне можно выйти отсюда? – раздался из спальни жалобный голос.

– Нет, будь там, где сидишь. Мы позовем тебя, когда все окончательно успокоится. Сынок! Отнеси Асто чашу вина. Нет сомнений, она как никогда поддержит его.

День прошел в томительном ожидании. То и дело раздавался стук ставней: люди выглядывали на улицу и тут же запирались снова. Временами казалось, что все спокойно. Однако снова и снова вдалеке раздавался или рев беснующейся черни – то ближе, то дальше. Где‑то с громким треском горели дома. Над городом плыли густые облака дыма: то витыми кольцами, то резкими полосами.

Далеко за полдень улица эхом отозвалась на новые звуки: помимо обычного шума толпы послышался лязг воинских доспехов и оружия. Зопирион посмотрел в щелочку в ставнях. Отряд наемных воинов гнал перед собой разгулявшуюся чернь. Какой‑то разбойник замешкался и с ворчанием повернулся к одному из солдат, тот вскинул копье, и нанизал на него, как на вертел тело мерзавца.

Зопирион заприметил великолепные бронзовые усы.

– Сеговак! – распахнув окно настежь, закричал он.

– Да, Зопирион, дружище! Еще немного, и в городе будет безопасно, как в детской, – направляясь к дому Зопириона, сказал Сеговак. – Архонт приказал навести здесь порядок, даже если и придется порезать парочку‑другую негодяев, чтобы научить их выполнять обязанности гражданина.