— Да, все правильно. Это эсэсовский номер, а на лопатке у меня наколот кинжал с надписью "Кровь и честь". А ты не знал, Снежок?

Довольный замешательством Сержа он раскатисто захохотал, потом сфокусировав мутный от опьянения взгляд, заявил куда-то в пространство:

— Да, старый Зепп Штайнер служил когда-то в СС. И он не скрывает этого, и даже этим гордится. Потому что старый Зепп служил в честных Ваффен СС. Он не расстреливал пленных и мирных жителей, не насиловал женщин и не убивал детей. Он был простым солдатом, стрельбы и смертей ему хватало в окопах, детей он всегда любил и жалел, а баб старому Зеппу никогда не приходилось насиловать, они сами на него вешались… Зато Зепп всегда был там где труднее, шел в наступление в составе штурмовых групп и стоял насмерть в обороне на направлении главного удара твоих земляков. У старины Зеппа два железных креста и пять ранений, так чего же ему стыдиться… Ведь не он просрал эту войну, парень, нет не он… Что ты так смотришь, на меня, русский… Ненавидишь меня? Так достань пистолет и выстрели мне в сердце… Что не можешь? Кишка тонка? Ну тогда idi na hui, так кажется, говорят у тебя на родине, нет?

Серж тогда молча развернулся и, хлопнув дверью, пошел прочь по застеленному ковровой дорожкой коридору отеля, механически переставляя ноги, как сомнамбула, в голове царил полный хаос, он даже забыл, по какому делу собственно приходил к своему командиру. Вслед ему несся слышимый даже сквозь стены издевательский смех пьяного немца.

Долго отдыхать своему отряду капитан не позволил и уже через пятнадцать минут, охающие и тяжело вздыхающие жандармы вынуждены были вновь подниматься на ноги. Основная группа шла короткой цепочкой по руслу сухого ручья, широко разбросав во все стороны дозорные двойки. Впереди на удалении в сотню метров головной дозор бесшумно скользил по зарослям вдоль поросшей мелкой зеленью узкой полоски песка, оставшейся на том месте, где совсем недавно бурлил водный поток. Джунгли буквально дышали смертельной угрозой, где-то совсем рядом схожим порядком могли плыть в зеленом мареве передовые группы конголезской армии Касавубу, или дозоры сепаратистов Южной Касаи, в любой момент из густой чащи тропического леса могла вылететь ядовитая стрела дикаря и людоеда балуба, или пуля недалеко ушедшего от него, живущего грабежами и убийствами дезертира. На этот раз Серж шел в середине цепочки и ему не надо было постоянно напрягать зрение и слух в поисках возможной угрозы, ушедший с головным дозором Бурбон и его жандармы, еще несколько лет назад охотившиеся в таких же лесах сделают это за него. От него требуется только идти все дальше и дальше по высохшему руслу ручья, мерно переставляя обутые в брезентовые ботинки ноги. Шаг за шагом… Шаг за шагом… Монотонная ходьба туманила голову, погружая мозг в некое подобие гипнотического транса, рождая непривычные сложные мысли, которые в повседневной суете и круговерти никогда нет возможности додумать до конца. Отчего-то вспомнился далекий от этих пропахших гнилью джунглей Элизабетвилль, поразивший его своим практически европейским лоском, в принципе ничего удивительного в этом не было, ведь этот город хоть и считался теперь африканским, был построен и до последнего времени населен практически исключительно бельгийцами, недавними хозяевами Бельгийского Конго. Теперь Конго перестало называться бельгийским, нынче оно просто Конго и правят в нем чернокожие, которые воспользовались переданной им властью, чтобы тут же учинить погромы и убийства, не успевшего или не пожелавшего уехать белого населения.