|
Понятно, куда — к Штайнеру. Этих-то ребят, кто под легальных представителей работал, я не видел. А в-вот тот парень в баре, к-как мне сказали, работает у Штайнера тараном. Его так и зовут Таран. Потому что все уже знают, что со Штайнером дела иметь нельзя, лучше сразу гнать его п-предсгавителей поганой метлой. Но д-день-ги-то ему все равно нужны. И он стал выкачивать их д-дру-гим способом. Таранить. Приезжает вот такой м-маленький пронырливый человечек и начинает искать слабое место в б-банке. С-слабого человека в его руководстве. Которого можно подкупить. К-которого можно шантажировать, которого можно запугать и т-так далее. И когда он находит такого человека, он уже от него не отстает. Он б-берет его на таран и давит на н-него до тех п-пор, пока тот не сделает к-какую-нибудь глупость. Мало ли какую… Но чтобы Таран мог пробраться в этот б-банк и отправить деньги Штайнеру. Д-дать кредит, например… Т-теперь ты понял, Гриша, что это за дохлик? Это знаменитый штайнеровский Таран. Он бы не ограничился теми деньгами, что требовал вначале. Он т-тянул бы и т-тянул бы из тебя, пока ты рехнешься. А потом он попросил бы что-нибудь очень простое. Подписать пару бумажек, н-например. Подарить с десяток акций. Он бы нашел, как использовать твои слабости и врасти в нашу систему. И ведь он точно нашел т-твое слабое место, Гриша, — твою с-семью… Твое слабое место — семья, а ты сам — наше слабое место. П-поэтому я рад, что ты уходишь… Надо быть бойцом, н-надо стрелять первым, а ты…
Тарасов замолчал и прислушался: за окном раздался шум подъезжающего автомобиля. — Вот, Гриша, приехала твоя семья. Сейчас мы подпишем бумаги и расстанемся. Ты извини, что я не уделяю тебе внимания, — обратился Тарасов к Ивану. — Сейчас я разберусь с Григорием Александровичем, а п-потом уже основательно займусь тобой, т-твоими пальцами и всем остальным. И я уже не б-буду отвлекаться…
Глава 27
Они высадили Ольгу и Светлану у кожинского дома. «Вольво» развернулся и уехал в темноту ночи. Мать и дочь, обнявшись, стояли у подъезда и долго смотрели вслед. Хотя задних фонарей машины уже не было видно. — Насколько я помню, спасение Григория Александровича не входило в первоначальный договор? — поинтересовался Артем. — Я тоже это помню. И я тоже не предполагал, что спасать придется и его. Если хочешь, думай о том, что ты спасешь не Григория Александровича, а вторую половину своих денег. Она-то тоже теперь у Тарасова… — Как ни думай, а все равно придется сейчас бросаться на бетонный забор, — констатировал Артем. — Хоть из-за денег, хоть из-за этого самого Григория… Результат один. — Да, через ворота нас вряд ли пустят… Но когда через полчаса они подъехали к даче Тарасова, то им показалось, что на их глазах происходит чудо: ворота медленно раскрылись, чтобы впустить какую-то машину. — Жми! — подпрыгнул на месте Артем и стукнул по плечу Кожина. — Скорее. Мы еще успеем? — Не ори! — рявкнул в ответ Кожин, пытаясь представить в то же время, что он участвует в гонке «Формула-1». Подпрыгивая на ухабах, «вольво» почти летел по воздуху, приближаясь к воротам. Неизвестной машиной, перед которой так гостеприимно распахнулись двери тарасовской дачи, оказалась белая «девятка». — Еще! Еще! — кричал Артем, видя, что створки ворот начинают закрываться. «Вольво» посшибал себе зеркала, но влетел в эту щель вслед за «девяткой». Охрана у ворот удивленно таращилась на странную машину, а когда Кожин и Метельский вылезли из «вольво» с автоматами наперевес, удивились они еще больше. Но их реакция на автоматы в руках пришельцев внезапно оказалась довольно сдержанной. |
