|
— Журналист! — прохрипел командир. — Кинь мне патрон пулевой. Только поближе, я локтями не больно могу… Перед самым носом на землю плюхнулась красная гильза, подпрыгнула и откатилась на метр в сторону. — Сука такая! — Чего? — Патрон, говорю, не достать. Он лежал совсем близко. Саян даже мог прочитать на медном донышке тисненную по кругу надпись «Record». — Журналист! Ты за ногу меня держи… Чтоб не затянуло… Крепко только… — Держу. А если тебя затянет, меня тоже? — Разница есть? Я не пройду — никто не пройдет. Саян скользнул пальцами в нагрудный карман и выковырял из пачки сигарету. Прикурить удалось только с третьего раза. Руки дрожали. Командир пару раз нервно и глубоко затянулся, а затем проткнул пальцем в податливой почве углубление и похоронил окурок. — Ты чего там, куришь, что ли? Алексей начал тормошить ботинок. Саян потянулся всем телом вперед. Хлипко выдохнул, мимолетно коснувшись медной пластинки пальцем. Тот провалился в землю, гильза отскочила еще на сантиметр. — Бляха! Командир в бессилии прижался щекой к жестким стеблям травы и замер. — Еще пробуй! — постарался поддержать его Алексей. — Руку тащит! Не могу больше! Порвет! — Давай! Саян дернулся вперед и резко накрыл патрон ладонью. — Тащи, журналист! Назад тащи! Смертин из всех сил дернул ботинок на себя. Саян ликовал. Он зажал патрон в руках и попытался выдавить тяжелую свинцовую пулю. Закатанные края были слишком твердыми. Он все ковырял и ковырял ногтями пластик. — Козел ты все-таки, журналист, что болты не взял! Командир ухватил край гильзы зубами, рванул, чувствуя, как свинец противно заскрежетал по эмали. Пуля все-таки выпала на ладонь. Бросок — и свинец полетел к бровке. Саян наблюдал, как он рассекает воздух, как вминается в землю и резво отскакивает дальше, катится бочком, заминая чахлые листочки. А потом вновь отлетает в сторону под действием аномалии. — Черт!!! — Не прокатило? — Твою мать!!! — А теперь Монолит нам поможет? Как ты там говорил… — Да иди ты в жопу, журналист! Саян полежал немного, глубоко вздохнул и пополз наугад. — Ты чего? — Молись, журналист! И я буду молиться! Командир смотрел только вперед. Ему было жарко, по спине стекал липкий пот, на уши давило, и воздух вокруг дрожал. Где-то в глубине сознания Саяна проснулось что-то черное и полностью заблокировало любые проявления воли. Мышцы не слушались, и ему казалось, что он не в силах пошевелиться ни сейчас, ни когда-либо вообще. Ему казалось, что он так и останется лежать навечно парализованным на этой траве, глядя на блестящий стальной шарик и тяжелую свинцовую пулю. Он гнал от себя прочь эти мысли, но они возвращались, с каждой секундой все сильнее и сильнее овладевая его разумом. Разум Саяна постепенно засыпал. «Монолитовец» не понимал, что двигается вперед, что парализовано только его сознание. |
