|
Совсем еще недавно у Леона, когда он обращался к Мадо, было точно такое же умоляющее выражение лица, как у Эмиля. И она готова была дать голову на отсечение, что у него не хватило терпения ждать завтрашнего дня и что, даже не боясь бурной сцены с мадам Флоранс, он отправился в отель де Ля Пост. Она в нерешительности застыла, держа руку на ключе, уже всунутом в дверь. - Я уйду, если вы захотите, очень скоро... И даже... Он колебался, прежде чем произнести это обещание, но решил, что все же это лучше, чем ничего. - ...и если вы потребуете, я до вас даже не дотронусь. Она открыла дверь, и, нажав кнопку освещения, оставила ее открытой. Он вошел и закрыл дверь за собой. Она повернула направо по коридору, чувствуя, как он дрожит от волнения сзади нее. Вторым ключом она открыла квартиру, вспомнив, что все там оставлено в беспорядке и постели не застелены. Не пускать Эмиля уже было невозможно, и это вызвало у нее чувство горечи. - Мой бедный Эмиль, - вздохнула она, включая свет, - я боюсь, что ты будешь разочарован, увидев, как живут женщины, когда они предоставлены сами себе. С охватившей ее внезапной яростью женщина распахнула ванную комнату, где не была спущена вода в ванне, а на полу валялись мокрые полотенца и салфетки. - Смотри... Она зажгла свет в столовой, осветив остатки утреннего завтрака на столе и чашки с кофейной гущей. - И здесь... Две незастеленные постели, мятые простыни, подушки со следами губной помады, сероватые в тех местах, где лежала голова, а в раковине мокли приготовленные для стирки дамские трусики. - Ты не потерял желание остаться? Она сбросила свое легкое пальто на стул, сбросила с ног туфли, и пока Селита поглаживала свои натруженные ноги, бедный дурачок произносил как молитву: - Я вас люблю... (лава пятая В начале вечера они все неверно оценили ситуацию, в том числе и Селита, которая, правда, не сразу поверила, ибо знала, что удача обычно отворачивается от нее. В баре "У Жюстина", куда они пришли вместе с Мари-Лу, за столом сидели уже Наташа и Кетти. Поскольку рядом с ними оставались свободными только два места, Селита не решалась садиться, полагая, что одно из них предназначено Мадо. - Не думаю, что она придет, - сообщила ей Наташа. - Поэтому я и не просила ставить пятый прибор. Что-то явно произошло. Об этом свидетельствовал их возбужденный вид. Наташа продолжала говорить: - Я два раза звонила ей в отель, и оба раза мне ответили, что ее там нет. Я даже зашла за ней. Хозяйка мне сказала, что Мадо ушла в полдень, не позавтракала и ничего не сказала; с тех пор ее не видели. В девять часов тридцать минут все четверо, одна за другой, чинно входили в "Монико", напоминая воспитанниц из пансиона благородных девиц. Каждая поочередно приветствовала мадам Флоранс, которая, как показалось Селите, очень скверно выглядела. В девять тридцать пять наверху, в артистической, где они переодевались, готовясь к приему гостей, Мари-Лу посмотрела на часы и тихо сказала: - Пятьсот франков! Вскоре они уже сидели в разных местах зала, согласно инструкции, для того чтобы создавать видимость, будто начала прибывать публика. Под глазами мадам Флоранс были темные круги, и в ее взгляде читалась та особая тревога, которую испытывают люди, ожидающие, что в любой момент возобновится приступ острой боли. |
