|
Райдер лишь покачал головой, недоумевая, как такая заурядная вещь, как женская нога, могла превратить здравомыслящих, опытных мужчин в слюнявых идиотов. Сам он повидал на своем веку такое количество дамских ножек, да и других частей женского тела, что предпочел бы созерцанию недоступных прелестей хорошую тень или хотя бы зонтик от солнца. – Кстати, Грэйсон, будет лучше, если вы перестанете звать меня мастером Райдером. Для вас я просто Райдер. Управляющий кивнул и бросил последний взгляд на прекрасное видение. – Я не понимаю, – сказал он, обращаясь скорее к себе или в пространство, чем к Райдеру, – вы ее увидели, эту чудесную женщину, и она оставила вас равнодушным! Это невероятно! Они подошли к двум смирным коням, которых держали под уздцы чернокожие мальчишки, и Райдер ответил: – Она всего лишь женщина, Грэйсон, поймите. Ни больше ни меньше. Поехали. Управляющий протянул Райдеру широкополую шляпу, и тот с удовольствием надел ее. Хоть какое то облегчение, защита от солнца! – Неужели здесь все время так печет? – спросил Райдер и подумал, что ехать верхом по такой жаре вряд ли возможно. – Летом здесь всегда так. И по здешним дорогам можно ездить только верхом, экипаж не проедет. Даже дамы вынуждены передвигаться на лошадях. Грэйсон с легкостью вскочил в седло, а Райдер уселся на крупного гнедого жеребца с печальными глазами. – До плантации почти час езды, – заметил управляющий, – не так уж и мало, но дорога проходит недалеко от воды, и поэтому обязательно будет легкий ветерок. А усадьба стоит на возвышенности, и из за этого там всегда ветрено и жара не так сильно чувствуется. Вам понравится у нас, обязательно понравится, я уверен. – Вот и отлично! – воскликнул Райдер, удобнее усаживаясь в седле и глубже надвигая шляпу на лоб. – А теперь – вперед! И расскажите, что там у вас случилось. Какая такая беда? Грэйсон говорил долго, в деталях описывая, как на плантации внезапно начинает клубиться желто голубой дым, змеей уходящий в небо; как неизвестно откуда возникают странные мерцающие белые и зеленые огни и как раздаются страшные стоны, а затем появляются запахи, идущие, кажется, из самой преисподней. Управляющий считал, что это проделки сатаны и когда нибудь он нападет на тех, кто живет на плантации, и неизвестно что с ними сотворит. Не далее как неделю назад загорелся сарай, стоявший рядом с усадьбой, и пожара чудом удалось избежать, хорошо хоть Эмиль («Мой сын», – пояснил Грэйсон) и рабы вовремя спохватились, а не то хозяйству был бы нанесен огромный ущерб. В заключение Грэйсон поведал хозяину о том, как три дня назад на веранду усадьбы упало огромное дерево. – И на дереве не было следов топора, не так ли? – предположил Райдер. – Ну что вы! Разумеется, не было, – уверенно заявил Грэйсон. – Мой сын тщательно осмотрел то дерево и ничего не нашел. Это происки дьявола, нечистая сила. Теперь и Эмиль соглашается со мной, а раньше то он посмеивался над моими страхами. – Грэйсон глубоко вздохнул. – Один из наших слуг клянется, что видел огромного зеленого змея! – Как вы сказали? – Огромного зеленого змея. Это символ их главного божества. – Кого «их» и какого божества? – изумленно спросил Райдер. Управляющий немного помолчал, а потом объяснил: – Я забыл, что вы приехали из Англии, а там об этих вещах ничего не знают. Я имею в виду магию вуду. – Значит, вы полагаете, Грэйсон, что здесь не обошлось без нечистой силы? – Полагаю, что не обошлось. Я хоть и белый человек, сэр, но долгое время прожил на Ямайке и видел много такого, чего в Европе не бывает, и поэтому европейцы не способны всего этого понять. Для них вуду – полная бессмыслица, тарабарщина. Верьте мне, сэр, на плантации бесы разгулялись, не иначе. |
