|
И еще он кричал, что отправит тебя в ад, где тебе самое место. «Боже мой! – в ужасе думала София. – Чего только мальчик не наслушался, кошмар! Но рассказывает он спокойно, как бы даже отстраненно, словно и не с ним это было». – Я собирался вылезти через балкон, но вдруг дверь спальни распахнулась, и на пороге появился Райдер. Он сказал, что мы срочно должны ехать из Кэмил холла к нему в Кимберли холл, что ты там. И успокаивал меня. – А дядя Тео? – А его не было дома. Он, наверное, уехал с Томасом к врачу. Это ты ранила дядю? – Да, я пырнула его ножом, которым вскрывают письма, ну, ты знаешь. – Ой, я так боялся, Софи! Я боялся, что дядя прикажет Томасу отстегать меня кнутом, как раба. И я не знал, где ты и что с тобой. София так заслушалась брата, что не обратила внимания на звук хлопнувшей двери, зато Джереми обернулся на стук и сразу засиял от радости. – Как она? – услышала София глубокий, низкий голос Райдера. – Все в порядке? – Да, сэр, – отрапортовал Джереми. – Она все сделала, как вы сказали. Она вела себя хорошо. Она очень старалась, сэр. И она пырнула его ножом, вот. – Да, я знаю. Благодарю тебя, мой мальчик. Ты, кстати, не хочешь ли ананасового десерта? Кухарка мне сказала, что ее ананасовый десерт обожают все мальчики. Джереми оглянулся на сестру. – Не беспокойся, – сказал ему Райдер, – я посижу с Софией. Иди, Джереми. Дать тебе еще опия? – спросил Райдер, когда мальчик ушел. – Нет, не нужно, у меня от него кружится голова. – Но это же лучше, чем острая боль. Послушай, София, Джереми здесь, в Кимберли холле, и он в безопасности, уверяю тебя. И я обещаю… клянусь тебе, что мальчик находится под моей защитой, и ты не должна волноваться. Все устроилось, а тебе надо поправляться. Поэтому не упрямься и выпей лекарство, София. Она выпила воды с опием, как ей было велено, и откинулась на подушки, закрыв глаза, а потом тихо сказала: – Меня зовут Софи, а имя София я ненавижу. – Вот и чудесно, мне Софи тоже больше нравится, – согласился Райдер, но девушка его слов уже не слышала: она заснула. Положив новую порцию льда на ее лицо, Райдер уселся в кресло, стоявшее у кровати, и задумался, глядя на спящую Софи. И что теперь ему делать? Он вспомнил свой дом в Англии, младшую сестру Синджен, брата – графа Нортклиффа и Аликс, его молодую жену. Как, интересно, она управляется с упрямцем мужем? Если бы не то письмо Сэмюеля Грэйсона, не было бы никакой поездки на Ямайку и он бы по прежнему жил в Англии, наслаждаясь обществом своих детей и своих любовниц. Он мог бы как прежде беззаботно, не думая ни о ком и ни о чем, скакать верхом среди утесов, так, чтобы ветер свистел в ушах. В Англии была легкая жизнь, не отягощенная хлопотами и ответственностью, а не успел он сюда приехать, как на его руках неожиданно оказались два человека, о которых он должен заботиться. Впервые Райдер задумался о том, как он жил до сих пор, и понял, что он всегда делал, что хотел, не считаясь с обстоятельствами, и фортуна благоволила к нему. Несмотря на то что он был вторым сыном в семье и титул графа Нортклиффа носил не он, а его брат, он не имел нужды в деньгах благодаря хорошему наследству, оставленному ему дядей Брэндоном. Райдер знал, что он обаятелен, остроумен и честен, и поэтому его все любили, но ему не составляло труда, при своей внешности и уме, быть обаятельным, и никогда еще ситуация не вынуждала его поступить непорядочно или вести свои дела нечистоплотно. Никогда не был он поставлен перед жизненным выбором, и ему не приходилось принимать ответственных решений. Его доброе отношение к детям и забота о них заслуживали похвалы, но он получал удовольствие, заботясь о них, и считал их счастливым даром, а не обузой. Но сейчас все было по другому, все шло совсем не так, как он хотел. |
