Улыбаясь, она встала и отправилась на поиски мужа.

Утро было ярким и солнечным, на небе ни облачка. Ничто не помешает процессу изготовления алмазов.

Повернувшись подбросить дров в огонь, Дуглас мельком увидел Сару. Он наблюдал, как она идет по гравийной дорожке, покачивая кринолином.

– Доброе утро. – Воткнув лопату в землю, он положил руки на черенок.

Сара смотрела прямо на него, потом медленно улыбнулась, и в паху у него начал разливаться жар. Она окинула его взглядом с ног до головы. То, что он сиял рубашку, раньше бы мало что значило, но теперь… Он полураздет.

– У нас есть слуги, мистер Эстон, – размеренным тоном сказала Сара. Но глаза ее мерцали, голос чуть дрожал.

– Для этого нет, – сказал он. – Алмазами я занимаюсь сам.

Кивнув, она уставилась на его грудь. Его обдало жаром, но не от огня в печи.

– Алано не может помочь тебе?

– Ты думаешь, что я нуждаюсь в помощи, Сара? – Дуглас едва не продемонстрировал мускулы, но сдержался.

– Мне следовало подумать об этом.

Ее пристальный взгляд не отрывался от его груди. Да, Сара осложняет ситуацию.

– Вини миссис Уильямс, – сказал он.

Ее взгляд поднялся к его лицу.

– Миссис Уильямс? – явно смутилась она.

– Я полагаю, что Алано сражен, – пояснил Дуглас. – По крайней мере так я подумал, увидев их вместе утром.

– Миссис Уильямс? – снова повторила Сара.

– Ты возражаешь? – Дуглас не считал ее снобом, она легко восприняла новости о его прошлом, несмотря на то что она дочь герцога Херриджа, гордящегося своим статусом. – Алано хороший человек.

– Я в этом не сомневаюсь, – быстро сказала Сара, – но миссис Уильямс не первой молодости.

Дуглас понимающе улыбнулся:

– Но она и не покойница, Сара. Она имеет такое же право любить и желать, как и молодые. И Алано тоже. Или ты думаешь, что такие чувства исчезают с возрастом?

Она наивно смотрела на него, будто никогда об этом не задумывалась.

Оставив лопату, он медленно пошел к ней.

– Желание не исчезает, Сара. Оно, возможно, немного слабеет, но никогда не уходит.

– В самом деле?

Какой благопристойный тон. Она прикусила нижнюю губу, и ему захотелось самому сделать это.

– Да. И у желания есть еще одна особенность. Оно возобновляется постоянно.

– Правда? – Эта мысль ее так поразила, что Сара не заметила, как Дуглас ведет ее к обсерватории.

– Конечно. Я могу это подтвердить. До того как я увидел тебя, меня согревали мысли о прошлой ночи. Теперь памяти недостаточно.

– Да?

Он знал, что потеряет самообладание, если не возьмет ее. Сейчас и здесь. Он перестанет жить, и человек, каким он был – выносливый, упрямый, сосредоточенный, – дрогнет или просто рассыплется в прах.

Когда они дошли до двери, Сара подняла на него глаза, в чертах ее лица сквозило понимание и тревога, будто она на пороге большого открытия.

– Ох, Дуглас, то же самое происходит со мной, – мягко сказала она, почти лишив его мужества.

Он заколебался, сдерживая себя в последний момент. Его разум, вечно предостерегавший и призывавший к благоразумию, и сейчас не молчал, но тело отвергало доводы рассудка, реагировало мощно, вздымая мужское естество.

– Я покажу тебе, как это бывает, – сказал он и повел ее в темноту обсерватории.

Сначала Саре показалось, что по стенам обсерватории стучат камешки.

Она прижала ладонь к нагой груди Дугласа, когда он, прервав поцелуй, поднял голову.