Выяснилось, что декан со всей деликатностью попросил Козлова частично освободить студента Родионова от работы на сегодня. При условии отработки в субботу.

— … слыхал? В субботу выйдешь на работу, — Савельич напустил на себя важность и начальственно постучал колпачком ручки по столу. — Фронт работ я тебе найду. А сейчас ну-ка займись вот чем…

Он дал мне самое рядовое задание, вскоре появились Саша и Раиса Павловна, и остаток рабочего дня прошел по обычной колее. Без происшествий.

Когда мы с Сашей подошли к проходной, я почему-то подумал, что вот сейчас и Витек к нам подвалит… но его не было. А тут и Саша сказал, что ему надо по делам, в итоге возвращаться в общагу мне пришлось одному. С какой-то стороны оно и лучше: я шагал неторопливо, думал о том, что сегодня моя судьба явно какую-то интересную петлю заложила, и надо бы об этом поразмыслить поглубже…

В общежитии было тихо, и я подумал, что вот они, последние спокойные деньки, скоро пойдет веселуха! И минуя площадку третьего этажа, я в этой тишине вдруг услыхал отдаленные гитарные аккорды.

Конечно, это развлекалась Люба. Больше некому. Умелый, мягкий и быстрый перебор струн, что-то очень-очень знакомое, но неразборчивое… Сам от себя не ожидая, вдруг я устремился к триста двенадцатой комнате.

Глава 11

Подойдя ближе, я распознал в стремительных гитарных проигрышах некогда упомянутую мной мелодию «Man ofmystery» давнишней группы «Shadows», а точнее, совсем позабытого у нас композитора Майкла Карра. Действительно, мотив волшебный — и залихватский, и немного грустный… или нет, не так. Скорее память об ушедшем и несбывшемся, и удалой взмах руки на все это: ну и хрен с ним! Живем!..

Примерно так переводилась у меня на русский язык эта тема. А исполняла ее Люба просто шикарно, в очень быстром темпе — но это и хорошо. Я не ахти какой тонкий знаток музыки. Можно сказать, медведь на ухо наступил. И даже потоптался на нем. Но в чем я не ошибался, да и никто не ошибся бы — в том, что Люба умеет вложить сердце в игру на струнах. Что музыкой она живет, мелодию прогоняет через самые сокровенные изгибы, переулки своей души. И на выходе не гитара звучит, а живой человеческий голос, только без слов…

Я стоял завороженно. Коридор почему-то был совсем пуст, я был единственный слушатель роскошной импровизации. Вот финальный аккорд сильнее, ярче предыдущих рванул пространство и пресекся на ударной ноте.

Тишина. Она мне показалась оглушительной. В ней я услыхал как далеко на лестнице шаркают шаги. И кратко стукнул в дверь.

— Да! — отклик.

Я толкнул дверь.

Люба сидела на кровати, подогнув ноги — почему-то это называют «по-турецки». Правая рука небрежно обнимала гитару.

Что сразу бросилось в глаза — она очень посвежела и похорошела за то время, что мы не видались. А я не видел — ну или так мельком видел ее — со дня выпивки и мини-концерта здесь же, в триста двенадцатой.

— Привет!

— Привет! — обрадовалась она.

Я не собирался говорить никаких комплиментов. Совершенно искренне восхитился ее игрой, заодно вспомнив о конкурсе туристической песни.

Артистка постаралась быть невозмутимой, но видно было, что мои слова ей как лепестки роз с небес.

— Да, было дело, — с удовольствием произнесла она. — На турбазе…

Тут Люба горячо распространилась о том, что на этом состязании непременно взяла бы первое место. Да вот засудили! Дескать, заранее все расписали в кулуарах, определили «блатного» победителя из университета, студента истфака. А за второе место пусть борются. Вот Люба и нокаутировала всех, исполнив разухабистую песенку «От зари до зари» из советско-румынского мюзикла «Песни моря».