«Есть настроение. И есть правда. В искусстве это главное правда. И настроение. Чтобы оно заражало. Тебе грустно, и мне грустно ты сумел меня заразить. Понимаешь?»

Сегодня Тимка снимает новый фильм, он назовёт его «Весёлые звери».

Он подходит к вольере с обезьянами. Самое развесёлое место в Зоопарке. Мартышка сидит на жёрдочке, высоко, и чистит апельсин. Она внимательно занимается своим делом, аккуратно сильными пальцами снимает оранжевую корку. Другая мартышка из дальнего конца клетки смотрит. Лицо такое серьёзное, глаза строгие. И когда апельсин очищен, вторая мартышка бросается сверху, чтобы отнять. Но та, первая, не зазевалась. Она удирает на трёх ногах, а в четвёртой держит апельсин.

Тимка наводит на них кинокамеру; наверное, получатся хорошие кадры, почти как по телевизору «В мире животных».

Обезьяна с апельсином быстро съедает апельсин. Не отдала. Даже не поделилась. Наверное, думает: «Не надо было отнимать. Попросила бы по-хорошему, другое было бы дело».

Нет, животные в клетках не только грустные. Даже в неволе есть у них свои весёлые минуты.

Тимка снимает пыряющих уток на пруду. Весело брызгаются пушистые утята. У селезней шапочки из зелёного бархата.

На площадке молодняка львёнок и щенок овчарки качаются на качелях, совсем таких же, как у Лены в детском саду. Лена очень любит качаться на этих качелях. Когда Тимка приходит за ней в садик, она просит: «Тима, покачаемся на качелях». Тимка садится на один конец доски, а Лена — на другой. Он кажется себе в это время большим и очень тяжёлым. Леня взлетает вверх и громко визжит, хотя доска поднимается совсем невысоко. Но Тимке невысоко, а маленькой Лене высоко. А может быть, она визжит просто так, чтобы было больше шуму.

Львёнок сидит на своём конце доски, а щенок — на своём. И качели плавно ходят вверх-вниз. Львёнок открывает пасть; Тимке кажется, что он улыбается. А щенок радостно визжит. И все дети и взрослые, которые смотрят на них, весело смеются. И Тимка смеется.

Женщина с большими бусами говорит мальчику в клетчатой кепке:

— Смотри, смотри, Вадик! Мальчик снимает кино. Хорошо, когда у человека есть увлечение. А у тебя, Вадик, нет увлечения. Я тебе сколько раз говорила — выбери себе увлечение. У других детей есть, а у тебя нет.

Она говорит ровно, без всяких интонаций, от этого Тимке кажется, что она гудит. Вадик молча слушает, кивает. Он, наверное, согласен, что хорошо, когда у человека есть своё увлечение. И плохо, когда у человека нет никакого увлечения. Тимке стало жалко этого Вадика, он подмигнул ему: ничего, мол, не тушуйся. Подумаешь, увлечение. Нет — значит, будет. Но Вадик виновато смотрит на свою маму. А она гудит и гудит.

Тимка закрыл кинокамеру, убрал её в футляр. Снимать больше не хотелось. На днях в кружке он проявит плёнку и, если получится хорошо, покажет в классе фильм. Он назовёт его: «Весёлые звери». Галина Ивановна уже напоминала ему:

— Тима, когда же ты покажешь нам свой фильм? Поторопись, а то скоро кончится учебный год.

Тимка сказал:

— Хорошо, Галина Ивановна, я потороплюсь.

Тимка не мог ей сказать, что у него почти нет готовых фильмов. Потому что он любит снимать, но когда снимет, положит куда-нибудь в дальний угол ящика непроявленную плёнку и снимает следующий сюжет. Проявлять Тимка не умеет. Ван Ливаныч говорит:

«Только сам. Настоящий кинолюбитель всё делает сам. Пижоны отдают проявлять плёнку в лабораторию».

Тимка не пижон, он не отдаст. Но и сам не проявляет. Скучная работа возиться с проявителями и закрепителями.