– Неведение не есть оправдание, – указал обвинитель.

– Но она вернула многим утраченные ими души, – не унималась Глоха. – Двое крылатых кентавров готовы подтвердить это под присягой. Безусловно, сделанное ею добро перевешивает любое неумышленное зло.

– Но преступление имело место! – сказал Шерлок.

– Но она хороший человек! – парировала Глоха.

– ПРЕНИЯ СТОРОН ЗАВЕРШЕНЫ, – высветилось на судейском экране. – ПУСТЬ ПРИСЯЖНЫЕ ВЫНЕСУТ ВЕРДИКТ.

Неожиданно все взоры обратились к Метрии. Она растерялась.

– Кто, я?

– ТЫ! – появилось на мониторе.

– Это всего лишь глупый сон, – воскликнула демонесса. – Нечего меня разыгрывать, я ухожу.

Она вырвалась из сна Дженни и обнаружила себя в совещательной комнате, в кольце присяжных, под пристальными взглядами как минимум дюжины пар глаз.

– ТЫ ДОЛЖНА РЕШИТЬ, ИБО МЫ НЕ ЖЕЛАЕМ ОКАЗАТЬСЯ ПОДВЕШЕННЫМ ЖЮРИ, – напечатал Конпутер и для убедительности изобразил на экране виселицу с петлей. – ВИНОВНА ЛИ ОБВИНЯЕМАЯ?

– Да не буду я ничего решать! – возмутилась Метрия. – На вас возложена обязанность, вы и выносите вердикт, я даже не включена в жюри!

– ДЕМОНЕССА ПЕРЕДУМЫВАЕТ, – высветил Конпутер, и Метрия поймала себя на мысли, что, наверное, была не права.

– Да, пожалуй, я помогу вам, – сказал она, – но мне необходимо подумать.

– ПОКА ДЕМОНЕССА РАЗМЫШЛЯЕТ, ОСТАЛЬНЫЕ ОТДЫХАЮТ, – отпечаталось на экране, после чего по нему побежали музыкальные ноты.

Изображения превращались в звуки, Дженни принялась тихонько подпевать, и вскоре вместо совещательной все присяжные оказались в бальной зале замка. Паровик Стэнли отбивал ритм, клацая челюстями, Косто стучал костоньетами, Глоха с Велко дуэтом, выделывали пируэты, а все прочие хором скакали по кругу, поливая друг дуга водой. Это называлось хороводом. Все веселились от души.

Кроме Метрии, на которую навесили этот несчастный вердикт. Здорово получается, выбрали жюри, которое устраивало и защиту, и обвинение, а решение перекладывают на демонессу, не имеющую к этому жюри никакого отношения. Ну решит она вопрос в пользу или не в пользу Ким, невольно показавшей трусики какому‑то мышонку, что с того? Как можно ставить исход такого серьезного дела, как судьба Роксаны, в зависимость от суждения постороннего лица по поводу вымышленной истории? Разве могут присяжные, забыв о своей ответственности, переложить ее на известную своим легкомыслием демонессу?

Потом она подумала, что это несколько похоже на ею же устроенный «конкурс красоты» демонического образца, когда проблема решается не самими спорщиками, а совершенно посторонней личностью, не представляющей себе сути происходящего.

– Сама себе яму вырыла! – буркнула она.

– У тебя вечно то яма, то канава! – подала голос Менция. – Что на сей раз стряслось?

– Да вот, угодила в собственные сети. Помогла устроить брак с помощью демонического «конкурса красоты», а теперь присяжные надумали заставить меня тем же манером решить их проблему.

– Сами надумали?

Метрия охнула. Ее осенило: ну конечно же, это были происки злокозненной соискательницы власти над Ксанфом, в самой идее ощущалось нечто извращенное. Высшая демонесса пыталась сорвать суд, побудив законно назначенное жюри заставить выносить вердикт существо, не имеющее на то законного права. Теперь Метрия осознавала это со всей ужасающей ясностью, но, увы, не могла не обдумывать вердикт в силу строгого предписания Конпутера. Неужели ей придется огласить свое решение, хотя она и понимает, что делать этого нельзя?

Впрочем, выход есть.