|
- Дайте-ка я забью еще! Три неподражаемых прыжка... Железный шар описал длинную параболу и с размаху ударился о тар противника. Почта находилась в небольшом здании с двумя дверями, выходившими на обе улицы. Окна были зарешечены, на розовой стене зеленел почтовый ящик. Из здания почты вышла старшая из двух помощниц заведующего, ездившая недавно в Париж навестить мать: старушка жила в семейном пансионе. Значит, ее сменила теперь косоглазенькая, та, за которой Малыш Луи приударил накануне. - Знай я, что вы профессионал... - ворчал почтарь, с безнадежным видом ставя шары. Все шло как по маслу, и забавно было видеть азарт и отчаяние простака, в то время как за спинами зрителей двое мужчин вошли в здание почты. Малыш Луи все-таки отвлекся на минутку, закурил для бодрости сигарету и с наигранным безразличием пошел взглянуть на позицию. - Тут можно выиграть, - сказал он, но промазал и нахмурился, так как его почитательница сочла необходимым принять огорченный вид. - Отыграюсь на втором. Он снова промахнулся, и Бош, торжествуя, вытер пот с лица и, посмеиваясь, подошел к нему с шарами в руках: - Раз уж вы смазали черными... Поглядывая на почту. Малыш Луи одновременно окидывал взглядом и темные деревья на площади, и флаги, развешанные по случаю 14 июня, и заходящее солнце. Стрелки показывали восемь минут восьмого. Он еще раз дал маху и грубо оттолкнул парнишку, который осмелился над ним потешаться. - Мой черед! - крикнул Бош. Но это уже не имело значения. Малыш Луи все понял, услышав шум мотора. Болельщики расступились, чтобы пропустить машину, потом другую, и снова окружили играющих. Шар Боша только что остановился меньше чем в трех сантиметрах от цели. Теперь Малышу Луи не терпелось что-нибудь сказать или сделать. Он поискал глазами свою поклонницу. - Ставлю на аперитив, что попаду с первого раза, - промолвил он, бросая на нее ласкающий взгляд. Слишком взволнованная, чтобы говорить, она кивнула. - Вы не возьмете больше ни одного очка, господин Беш, - крикнул он, принимая позу стрелка. - Это еще посмотрим! - Смотрите! Звук удара одного железного шара о другой был первым ответом. - Сколько у вас очков? - Три. - Если наберете еще одно, только одно-единственное, я сдам вам партию. Сдам, слышите! Сейчас он мог это себе позволить. Он был уверен в себе. Шары повиновались, и он даже не прицеливался перед тем, как сделать свои три прыжка. - Тринадцать... Четырнадцать... Вот и... - Ну уж этот-то мимо! - Погодите, еще не остановился... Ну? Что я вам говорил? Как только был брошен последний шар, люди стали расходиться, словно со стадиона, и каждый становился самим собой, каждый возвращался к собственной жизни. - Пойду за деньгами, - сказал Бош. - Не горит. Можно и потом. - Ну нет! Уж коли проиграл... Наконец наблюдавшие за игрой женщины вошли в лавку, другие уселись на террасе. Возле Малыша Луи оставалась только его воздыхательница, чья пышная грудь колыхалась под завязанной узлом цветастой косынкой. |
