— Как мне тебя благодарить, если я не знаю даже твоего имени?

Он пожал плечами и повернулся ко дворцу.

— Наверное, для нас обоих лучше, что ты его не знаешь.

— Но почему? Кто ты? — настаивала она, но никто ее уже не слышал. Он исчез, поглощенный ночью, словно его и не существовало.

Ика взобралась по стене. Она уже скучала по этому непонятному человеку. На вершине стены девочка немного помедлила, оглядывая то, чему предстояло стать ее новым домом. В одном углу находилась кучка низких хижин, в другом — загоны для скота. В них злобно пыхтели быки. Они переступали с ноги на ногу, словно чувствовали ее присутствие.

Ика ощутила себя слишком молодой и неопытной, чтобы справиться с подобными животными. Все равно, что играть со смертью.

Но нельзя было поддаваться сомнениям. Она расправила плечи. Нужно спасать Дафну.

Глубоко вздохнув и моля богов придать ей смелости, Ика прыгнула вниз.

Язон ежился от холода в своей пещере и рассматривал странный предмет — выгравированный диск. Ему было приятно смотреть на него. Он нашел его у себя на груди, когда очнулся у берега моря. Эта вещь помогала ему думать, что когда-то у него была более счастливая жизнь, чем нынешнее серое, беспросветное существование.

Сейчас все сводилось к заботам о пище, воде и тепле. Из пещеры Язон выходил только по ночам и учился жить у тех птиц и животных, которые питались падалью. Конечно, плохо надеяться на объедки, но он ничего не умел делать и не знал, как самому добывать пищу.

Язон ворочался на грубой соломенной подстилке, пытаясь заснуть. Ему нечем было заполнить дневную пустоту, и он жил только в ожидании приятных сновидений.

Вот и сейчас он уже дремал. Сначала слышались чьи-то голоса, потом появился смутный женский образ. Наконец, он мог чувствовать незнакомку в своих руках.

Она была такой живой, такой теплой! Ее огромные темные глаза приглашали его, затягивали внутрь. Проваливаясь в них, он чувствовал, как боль его стихает. Вот его будущее, его дом. Только эта девушка может спасти его в этом злом мире, требующем его смерти.

Язон проснулся. Видение исчезло, а вместе с ним и надежда. Радостный хор голосов затих, и холод охватил его. Теперь он ощущал только вонь от гнилой соломы.

Потеря так разочаровала его, что он, снова погружаясь в бездну беспамятства, прокричал единственное слово, которое знал:

— Ика!

9

Спустя два года

Икадория оглядывала простиравшуюся перед ней равнину, прикрывая рукой глаза от яркого утреннего солнца. Как здорово наконец выйти из ям и очутиться в открытом поле. Она будто проснулась от зимней спячки и начинала новую жизнь.

Возле нее находились ее товарищи, они сжимали в руках веревки и сети. У всех было приподнятое настроение — наконец-то они вышли на охоту за быком. Перед тем как выступать на арене, новичок должен поймать быка.

Долгое время Ика жила только в ожидании этого момента. Она не хотела быть шутом, как ее товарищ Туза; у нее не было склонности развлекать публику или отвлекать внимание быка от упавшего танцора. Не хотела Ика быть и «ловцом», который должен страховать и поддерживать прыгунов. Нет, она хотела быть настоящей танцовщицей и поэтому должна поймать своего быка.

Во сне он предстал перед ней — огромный белый бык, его мускулистая туша возвышалась над горизонтом. Он гневно фыркал и топал ногами, но знал, что рано или поздно ему придется преклониться перед ее волей.

Когда она рассказала свой сон Тузе, тот засмеялся.

— Не говори о нем Челиосу, — сказал он. — Ведь он, глава прыгунов, слишком ревностно относится к своему положению.