|
Желудок сдавила боль. Губы онемели. Во рту скопилась горькая слюна. Какой-то непрерывный звон проник в уши. Мысль снова вернулась к происшедшему, невыносимому, как яркий свет для глаз. Он снова оттолкнул доброжелательную руку шофера и подошел к босоножке. Он поднял ее и надел на руку. Внутри она была еще теплой от ее ноги. Он прошел еще чуть вперед и увидел ее раскинутые ноги под передними колесами грузовика — в желтых джинсах, которые она, смеясь натянула перед выходом из дома. Невозможно было поверить, что она мертва, хотя в это уже поверили его рот, его живот, его ноги. Он зарыдал, и именно в этот момент его засняли для газеты. Одна нога обута, одна босая. Люди смотрели на эту босую ногу так, словно никогда не видели ничего подобного. Он сделал еще шаг, наклонился и…
— Что-то мне нехорошо, — сказал он. — Успокойтесь. Бен подошел к своему «ситроену» и взялся за ручку дверцы. Он закрыл глаза, оглушенный внезапно навалившейся темнотой, и в этой темноте перед ним возникло лицо Сьюзен, улыбающееся, и ее бездонные, наполненные любовью глаза. Он снова взглянул на мальчика. В голову ему пришла спасительная мысль, что тот лжет или просто спятил. Но на лице мальчика была только озабоченность. Надежда погасла. — Поехали, — сказал он. Мальчик влез в машину, и они тронулись. Ева Миллер наблюдала за ними из окна кухни, нахмурившись. Случилось что-то плохое. Она это чувствовала так же, как когда-то с темным и туманным ужасом почувствовала, что умер ее муж. Она позвонила Лоретте Стэрчер. Телефон звонил долго, пока она не положила трубку. Ответа не было. Где же она могла быть? Библиотека по понедельникам была закрыта. Она сидела какое-то время, глядя на телефон. В воздухе чувствовалось что-то пугающее — может быть, не менее страшное, чем пожар 51-го года. Наконец она опять сняла трубку и набрала номер Мэйбл Вертс, которая была переполнена свежими слухами. Давно уже город не видел такого уикэнда.
Бен рулил, не выбирая дороги, а Марк рассказывал ему о случившемся. Он рассказал все, от ночного посещения Дэнни Глика до последней страшной ночи. — Но ты уверен, что это была Сьюзен? Марк Петри кивнул. Бен развернул машину и поехал обратно в город. — Вы куда? Неужели… — Не туда. Еще рано.
— Все. Приехали. Бен затормозил, и они вместе вылезли из машины. Это случилось на Брукс-роуд у подножия Марстен-Хилла. На лесной дороге, где Гомер Маккаслин обнаружил машину Сьюзен. Они сразу увидели отблеск металла и пошли в ту сторону, не говоря ни слова. Заброшенная дорога совсем заросла травой где-то засвистела птица. Они подошли к машине. Бен заколебался. Его снова мутило. На руках выступил холодный пот. — Пойди посмотри, — сказал он. Марк подошел и заглянул в окошко. — Ключи в зажигании, — сказал он. Бен прошелся вдоль машины и споткнулся обо что-то. Поглядев вниз, он увидел револьвер 38-го калибра, лежащий в пыли. Он поднял его и повертел в руках. Револьвер очень походил на полицейское служебное оружие. — Чей это пистолет? — спросил Марк, подходя к нему. В руках он держал ключи Сьюзен. — Не знаю, — Бен для надежности щелкнул предохранителем и сунул оружие в карман. Марк отдал ему ключи, и он как во сне направился к машине. Руки его тряслись, и ему не сразу удалось открыть багажник. Там лежали только запасное колесо и домкрат. Бен дышал учащенно, как после бега. — Ну? — спросил Марк. Бен какое-то время не мог ответить. Справившись с одышкой, он, наконец, сказал: — Нам нужно навестить моего друга, Мэтта Берка, который сейчас в госпитале. |
