Она отогнала это, прикрыла лицо рукой и застыла в этой неудобной позе, пока снизу не раздался пронзительный телефонный звонок и следом — голос матери:

— Сьюзен! Это тебя!

Она сошла вниз, отметив, что уже полшестого. Солнце клонилось к западу. Миссис Нортон готовила ужин на кухне. Отца еще не было.

— Алло?

— Сьюзен? — голос был знакомым, но она не смогла сразу узнать, кому он принадлежит.

— Да. Кто это?

— Это Ева Миллер. У меня плохие новости.

— Что-нибудь с Беном? — во рту у нее мгновенно пересохло. Рука метнулась к горлу. Миссис Нортон выглянула из дверей кухни.

— Да, была драка. Днем зашел Флойд Тиббитс…

— Флойд?

Миссис Нортон насторожилась.

— …и я сказала, что мистер Мейрс спит. Он говорил нормально, даже вежливо, но был очень странно одет. Я даже спросила, все ли с ним в порядке. На нем было старое пальто, дурацкая шляпа, и он все время держал руки в карманах. Я забыла сказать об этом мистеру Мейрсу, когда он встал. Это все так…

— Что случилось? — Сьюзен почти кричала.

— Флойд его избил. Прямо на стоянке. Шелдон Корсон и Эд Крейг едва оттащил его.

— А Бен? Что с Беном?

— Не очень хорошо.

— Что? Что случилось? — она стиснула трубку.

— Мистер Мейрс стукнулся головой об автомобиль. Карл Формэн отвез его в больницу, и он был без сознания. Больше я ничего не знаю. Если ты…

Она повесила трубку, кинулась к шкафу и сняла с вешалки плащ.

— Сьюзен, кто это?

— Это твой прекрасный Флойд Тиббитс, — проговорила Сьюзен, с трудом сдерживая слезы. — Он отправил Бена в больницу.

Не дожидаясь реакции, она выбежала из дома.

В больнице она была в полседьмого. Она сидела в неудобном пластиковом кресле, рассеянно проглядывая номер «Домашней хозяйки» и думая: «Я осталась совсем одна». Как по-дурацки все вышло. Она подумала было позвонить Мэтту Берку, но побоялась, что доктор придет и не застанет ее.

Без десяти семь, наконец, появился доктор с какими-то бумагами в руке.

— Мисс Нортон?

— Да, это я. С Беном все в порядке?

— Неуместный вопрос в таком месте, — он заметил страх на ее лице и быстро добавил. — Все нормально, но мы хотим подержать его здесь два-три дня. У него легкое сотрясение, множественные ушибы и один глаз совсем черный.

— Могу я видеть его?

— Нет, не сегодня. Ему необходимо спокойствие.

— Ну, хоть на минуту? Пожалуйста! На одну минуту?

Он вздохнул.

— Можете взглянуть на него, если хотите. Он, может быть, спит. Во всяком случае, ничего не говорите ему, пока он не обратится к вам первым.

Он подвел ее к палате на третьем этаже в дальнем конце пахнущего лекарствами коридора. Человек на другой кровати, читающий журнал, взглянул на них с любопытством.

Бен лежал с закрытыми глазами, накрытый простыней до подбородка. Он был так бледен и недвижим, что в какой-то ужасный момент Сьюзен подумала, что он мертв, что он умер, пока они с доктором говорили внизу. Потом она увидела, что грудь его мерно вздымается, и испытала громадное облегчение. Она вгляделась в его лицо, с трудом узнавая его под бинтами, закрывавшими левую часть головы.

Я люблю его, подумала она опять. Выздоравливай, Бен. Выздоравливай скорее, заканчивай свою книгу, и мы уедем из Лота вместе, если я нужна тебе. В Лоте нам обоим теперь плохо.

— Я думаю, вам лучше уйти, — сказал доктор.