|
- Умираю, - охнула она. - А ведь я совсем не хотела сегодня. Я кричала? - Немножко, - самодовольно ответил Фабьен. Они не шевелились. Ален услышал бы самое легкое движение, так как до него отчетливо долетал даже любой незначительный шум. Сам того не желая, он представлял себе обоих и вдруг подумал, хватит ли у него смелости одеться и уйти отсюда куда глаза глядят и больше не возвращаться, так ненавистна была ему сцена, представшая перед его мысленным взором. - Только бы Ален не услышал. Тут хирург сыронизировал: - Полагаю, в его возрасте прекрасно знают, что это такое! - Дай мне сигарету! Только тогда Фабьен встал. Он прошел по комнате босиком. Ясно слышался характерный звук босых ног, шагавших по линолеуму. Затем - шорох зажигаемой спички. - Тебе не холодно? - Напротив. Мне кажется, здесь слишком жарко. Надо выключить радиатор прежде, чем я засну. Что до Алена... - Он немного занудный. Почему он так упрямо решил остаться здесь? Что, он не мог поехать с матерью в Париж? Как раз когда пошло так хорошо, когда мы наконец могли бы жить спокойно. - Он недолго будет нам надоедать, вот увидишь. Я его знаю. Я уверена, что, как только найдет работу, он захочет жить один. - А пока? - Ты будешь приходить ко мне в его отсутствие. Чтобы от него отделаться, стоит только послать его в кино. В этой квартире есть телефон? - Я поставлю там телефон. Подумал и об этом. Снова молчание. - Нет, не сейчас, Поль. Ты знаешь, какой трудный был у меня день! - Все прошло хорошо? - Более или менее. - А как с драгоценностями? - Я уверена, что они у мамы, но мне не удалось заставить ее в этом признаться. - С ума сойти! Она не спрашивала тебя, что ты будешь делать? - Почти не спрашивала. Она подозревает, но предпочитает не уточнять. Ален не шевелился. Он напрягся, затаил дыхание, весь охваченный волнением. Когда они начали снова, он сжал кулаки, но не шелохнулся. Уже давно он думал, вернее, чувствовал, что Корина была такая. Потому он и стеснялся, когда она ходила почти голая, иногда совершенно голая в его присутствии, и при виде ее полной, слишком соблазнительной плоти возникали мысли как раз о том, что происходило сейчас в соседней комнате. Почему именно его сестра вела себя так? Может быть, таких, как она, много, думал Ален. Он не хотел этому верить. Это шло вразрез с его понятиями о жизни, о мужчинах и женщинах, об отношениях между людьми. Неужели и его мать была такой же? Он вдруг об этом подумал. Он предпочел бы ответить: "Нет", он готов был все отдать, чтобы ответить "нет", но вспомнил услышанные им слова, историю ее первого замужества, потом второго. Если ее застали на месте преступления, как утверждала Корина, значит, она потихоньку встречалась с Эженом Малу. В таком же о геле, как этот? Он старался не думать, он не мог прогнать эти мысли. Он начал делить людей, которых знал, в особенности своих близких, на "тех, которые были такими", и на других. Его отец, например? У него не было таких блестящих глаз, такой чувственной улыбки, как у Фабьена. Это был человек, который беспокоился только о своей работе. Однако, когда Ален думал о его первой жене, об этой женщине, неожиданно возникшей из прошлого, ему пришлось переменить свои суждения. |
