Его обвинительные речи разрушили остатки ее самообладания и не оставили и тени сомнения в бесперспективности их общего будущего.

   Честерфилд уже начал поворачиваться к двери по-прежнему со злой гримасой на лице.

   — Чарли, у тебя есть отпрыск. — Ее слова прозвучали как набат в ночной тишине.

   Он замер.

   — У тебя есть сын — в отчаянии повторила она, ожидая хоть какой-нибудь реакции, затем тут же пожалела о сказанном, поскольку Чарлз повернулся к ней с таким изумлением на лице, что ее сердце болезненно сжалось.

   Прошло какое-то время, прежде чем он заговорил. Она как будто впервые слышала его голос— настолько он изменился.

   — Дебора, скажи мне, что это ложь.

   Дебби поборола приступ отчаяния.

   — У тебя растет сын, — спокойно повторила она.

   Чарлз пересек комнату плавно, точно пума, скользящая по прерии, и остановился рядом с ней. Глаза его горели синим огнем, их взгляд пронзал ее сердце точно кинжал.

   Ты лжешь!

   Хотела бы, — огрызнулась она. Затем поняв, как можно истолковать ее слова, закрыла лицо руками. — Нет! Я не это имела в виду! Я просто…

   Заткнись! — Чарлз был очень зол, и Дебби испугалась, что он может ударить ее. В душе она понимала, что этого не произойдет, ибо Честерфилд считал недостойным демонстрировать свое физическое превосходство, даже когда его оскорбляли мужчины. — Сколько ему? — последовал вопрос. Он говорил все так же холодно, точно выстреливал словами.

   Ему… ему девять месяцев. — Дебби не требовалось вглядываться в напряженное лицо собеседника, чтобы понять, что он старается высчитать, когда был зачат ребенок. — Не беспокойся, это твой сын, сомнений быть не может, — с готовностью заявила она, стараясь выдержать жгучий взгляд синих глаз. — Достаточно лишь взглянуть на него, чтобы понять, кто его отец.

   Только вот ты не предоставила мне такой возможности, не так ли, дорогая? — выдохнул он. — Я не мог взглянуть на него!

   На то были причины! — защищаясь, воскликнула Дебби.

   — В самом деле? — съязвил Чарли.

   Во взгляде, устремленном на нее, Дебби прочитала откровенную ненависть.

   Когда она чувствовала себя одинокой, брошенной и как безумная тосковала по Честерфилду, мысль сохранить в секрете появление па свет его сына казалась правильной. Она считала такое решение справедливой местью за то, что Чарлз так безжалостно с ней обращался. Сейчас Дебби сомневалась, не совершила ли она ошибку. Вероятно, гормоны ударили ей в голову, заставив беситься от ревности и лелеять планы возмездия.

   И где малыш сейчас? — спросил Чарли.

   Дома.

   Где это «дома»?

   — В Саг-Харборе. Я туда переехала. Мы живем в прекрасном доме на берегу океана…

   Он прервал ее.

   — Кто за сыном приглядывает?

   Дебби застыла. Внезапно ей не захотелось признаваться, что она оставила ребенка с женщиной, которую мало знала.