Изменить размер шрифта - +

Томас Буберг с благодарностью кивнул, а хозяин подошел к письменному столу и открыл один из ящиков. Взяв у трактирщика ключ, Томас по-дружески пожал ему руку:

– Благодарю! Вы необычайно нам помогли, господин фон Хамборк. Постараюсь сегодня больше вас не беспокоить. Разве что попрошу еще об одном одолжении… Тело графа д’Анжели сейчас в сарае и совсем закоченело, словно сосулька – вы уж простите мне это сравнение. Я просил бы перенести его в теплое помещение, чтобы перед вскрытием он немного оттаял. Конечно, я не могу просить перенести тело прямо в трактир… – от подобной безумной мысли трактирщик пришел в ужас, – но, возможно, вы могли бы подобрать какое-то другое место?

Трактирщик открыл дверь – он явно решил избавиться от нас.

– Я прикажу Альберту растопить печь в кузнице и перенести тело графа туда. – И, прежде чем мы успели ответить, трактирщик захлопнул за нами дверь.

 

 

Теперь Томас Буберг облачился в рабочую одежду.

Отперев большой висячий замок, он заметил, что хозяйская привычка запирать двери, возможно, не такая уж и глупая. Томас медленно приоткрыл дверь и с интересом оглядел комнату, будто старался запомнить каждую мелочь. Это показалось мне в тот момент совершенно ненужным: комната представляла собой зеркальную копию наших собственных покоев. Прямо под окном стоял маленький столик с лампой, похожей на нашу, слева от двери располагались камин и кровать, а справа – кушетка, точь-в-точь как та, на какой спал я. На письменном столике лежала лишь одна книга, а свой багаж граф сложил на кушетку. Я вдруг удивился, что граф разъезжал один, без слуги или компаньона. Однако прежде видеть графов мне не доводилось, поэтому откуда мне было знать об их обычаях.

Вдоволь насмотревшись, Томас подошел к кушетке, на краю которой лежали две седельные сумки. Одна из них была приоткрыта. Из-за сумок выглядывало свернутое и перетянутое кожаными ремнями одеяло, а за ним торчал какой-то продолговатый предмет, обернутый в красную ткань.

Я открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но Томас предостерегающе поднял руку.

– Подожди! – велел он, открывая седельную сумку. Одним пальцем он осторожно оттянул край и проверил, что находится внутри, а потом задумчиво потеребил бороду.

– Начинай вынимать из сумок вещи по одной и клади на кровать – надо выяснить, что именно у графа было при себе. Постарайся запомнить, в каком порядке они лежали, – сказал Томас и взялся за вторую сумку.

Я схватил сумку, в которой, по моим предположениям, лежал парик, и подошел к кровати. Раздумывая, вытаскивать ли парик, я стряхнул с постельного покрывала какой-то пепел – он серым облаком закружился в лучах тусклого света. Я случайно вдохнул его и громко чихнул.

– А-апчхи!

– Будь здоров, – машинально произнес Томас. Отвернувшись к окну, он просматривал книгу, найденную на письменном столике.

Я решил не вытаскивать парик – в комнате и так уже было предостаточно пыли. Похоже, последние несколько дней здесь не прибирались. Я принялся распаковывать вещи – нательные рубахи, изъеденный мышами халат, фрак, жилет и брюки, нитяные чулки (изрядно поношенные), шелковый платок и платок суконный, шелковые чулки (тоже поношенные) и синий ночной колпак. Перебирая одежду, я наткнулся на что-то длинное, завернутое в грязную тряпку. Я развернул тряпку и позвал Томаса:

– Профессор, смотрите!

Отложив книгу в сторону, Томас подошел к кровати. Не говоря ни слова, он взял из моих рук пистолет и внимательно осмотрел его. В отдельном кармашке сумки я обнаружил пороховницу и два холщовых мешочка – в одном лежал пузырек с маслом, средство для чистки оружия и два кремня, а в другом – патроны.

– Хм… Длинноствольный… А приклад с такими изящными “ушками”… Явно французский… Или английский, – пробормотал он, – воистину прекрасное оружие.

Быстрый переход