Взбираясь с помощью репшнура, мы очень быстро оказались наверху.

— Ашей джаам? — тихо спросил Карим. По интонации и по последнему слову, догадался, что он спрашивает, что мы будем делать.

— Все будет хорошо. Я знаю, как попасть внутрь, — сказал я, мимикой и голосом показывая, что все под контролем.

Затем я провел пальцем по спирали. Половины верхушки еще немного разъехались в стороны. Карим заметил, что происходит и радостно заулыбался.

— Поднимай, пока я открываю, — сказал я Кариму, дернув за веревку, протянув ее ему и указав взглядом на навершие, которое с каждым разом, как я проводил пальцем, раскрывалось все больше и больше.

Карим кивнул и начал подтягивать репшнур наверх.

— Эй, что вы делаете? Зачем вам верёвка? — послышалось внизу.

— Все в порядке, она нам нужна. Без неё не откроем, — крикнул я в ответ.

Четверка глядела на нас недоверчиво. Нужно поспешить.

Я начал водить пальцем по спирали быстрее. Грани начали разъезжаться в стороны все быстрее и быстрее. Я заглядывал внутрь, пытаясь увидеть, как работает механизм открытия, но никакого механизма не было.

— Сейчас я открою, и быстро уходим вниз, — сказал я Кариму, ткнув пальцем в открывшуюся дыру.

Кариму объяснять ничего не нужно было — он и так понял, что я задумал.

Еще несколько быстрых движений по спирали — половинки навершия разъехались и вдруг перевалились через край, полетев вниз.

— Там проход?! — крикнули снизу. — Отлично!

— Отлично, — буркнул я, забрал репшнур у Карима, достал фонарик, подсветив и пытаясь разглядеть, что там.

— Ну все, спускайтесь! — крикнули нам.

Проигнорировав их слова, я закрепил веревку, подергал, проверив надёжность, и бросил свободный конец внутрь пирамиды. Отлично, должна выдержать.

— Давай, ты первый, — сказал я Кариму.

Карим отрицательно закачал головой и ткнул мне в грудь указательным пальцем.

— У нас нет на это времени, — сокрушаясь, возмутился я. — Давай, ты первый!

Карим сердито ударил меня по спине, выпучил глаза.

— Ти перви! — твердо сказал он и снова стукнул меня по спине.

— Что вы задумали?! Немедленно спускайтесь! — устрашающе крикнул техасец.

— Вы открыли, дальше мы сами! — подхватил интеллигент. — Вам туда нельзя!

Времени спорить с Каримом не было. Я стиснул фонарик в зубах, проскользнул в проём вершины и, повиснув на репшнуре, начал резво спускаться вниз. Лишь бы только длины хватило. ((Подтягиваются вверх, а он опускается.))

— Стоп! Что вы творите! А ну назад, мы будем стрелять! — приглушенно доносилось до меня.

За угрозой тут же последовало действие. Раздался выстрел. Я задрал голову. Карим свесив ноги, рукой пытался нашарить веревку.

Наблюдая за Каримом, я и не заметил, как спустился, пол неожиданно стукнул по подошвам. Вынув изо рта фонарик, крикнул Кариму:

— Быстрее!

Еще выстрел.

Тот, наконец, нашел репшнур, резко и как-то неуклюже на одной руке повис на нём и рывками заскользил вниз, пытаясь затормозить. И уже ближе к земле вдруг сорвался.

Я бросился к нему, пытаясь подхватить и смягчить падение. Тяжелое тело Карима рухнуло на меня, придавив к земле.

Карим ругался, тряс рукой, дул на неё. Стертая узлами ладонь кровоточила. Но меня обеспокоило другое. Я придерживал его за плечо и чувствовал под пальцами горячее влажное пятно на куртке.

— Тебя ранили? — спросил я.

Карим не ответил, быстро слез с меня, встал, продолжая дуть на руку.