|
— Со временем ситуация начала улучшаться, — продолжал Бакмен. — В принципе, можно сказать, что мы выкрутились из этой переделки. — Он замолчал, нахмурился и мрачно осмотрел своих людей. — Эх, если бы только не эти уроды... — Каждому да воздается по заслугам его! — запричитал вдруг старик, в глазах которого светилось безумие. — И каждое дитя да будет уродом, как любое растение, животное и мелкая тварь. Ибо пришел в наш мир Сатана, и на всех ныне печать его. — Заткнись! Огромный Бакмен вскочил со стула и схватил старика за тощую шею. — Заткнись, или я размозжу твою лживую голову. Пусть мой сын слеп, но он чист перед Богом! — И мой... И мой тоже... По комнате пронесся шквал сердитых и испуганных голосов. — А я вам говорю, это Божья кара! — пронзительно закричала молодая женщина. — Не сегодня-завтра разверзнется земля и настанет конец света. Готовьтесь ко второму пришествию! — И ты тоже заткнись, Мэг Шмидт! — зарычал Бакмен. В его глазах появился дикий блеск, огромные руки угрожающе качнулись, массивная фигура нависла над тщедушной женщиной. — Закрой свою лоханку, Мэг, и держи ее на замке. Я здесь хозяин, и, если тебе что-то не нравится, можешь проваливать отсюда. Но знай, я до сих пор не верю, что твой странный ребенок утонул в озере случайно. Отступив на шаг, женщина поджала губы и потупила взгляд. Комнату наполнила хрупкая тишина, сквозь которую прорвался насмешливый вой ветра. Один из малышей заплакал. У него были две головы. Бакмен медленно повернулся к Драммонду, который тихо сидел у стены. — Теперь вы поняли? — мрачно сказал он. — Вот так мы и живем. Не знаю, может, это и есть проклятие Бога. Может быть, миру действительно конец? Иначе отчего детей рождается все меньше и меньше и почти каждый из них урод? Сколько это будет продолжаться? Неужели всегда? Может быть, нам лучше убивать их в надежде на то, что когда-нибудь родятся нормальные дети? О Господи! Что происходит с этим миром? Что делать? Подскажи! Драммонд встал. Его душа стонала от пустоты и усталости, и казалось, что на плечи давит тяжесть нескольких веков. О, как часто он видел эту панику в глазах людей, как часто слышал этот вопль отчаяния. — Только не убивайте их! — воскликнул он. — Это будет худшее из убийств, которое не принесет вам добра. Дети рождаются такими из-за бомб, и вам не остановить колеса судьбы. Каждый ребенок — это Божий дар, и будет лучше, если вы примете уготованное вам со смирением и достоинством. Глава 4 Для стратолета с атомным двигателем путь от Миннесоты до Орегона — не очень большое расстояние. Драммонд приземлился в Тейлоре около полудня. На этот раз его никто не торопил, а машина так и осталась стоять на открытой площадке. Чуть выше на склоне горы виднелись следы земляных работ, где город намеревался разместить новое летное поле. Люди преодолевали ужас перед небом. Но у них появился новый страх, от которого не спрятаться, не скрыться — страх, с которым им придется жить. Драммонд свернул на главную улицу и по обледеневшему тротуару направился к главному управлению. На холодном ветру руки и ноги казались деревянными, а лютый мороз, продираясь сквозь куртку и брюки, вгрызался в тело до костей. Но внутри помещений было не лучше. Запасы горючего подходили к концу, и отопительные системы превращались в легенду. Робинсон ждал полковника в вестибюле и, увидев его, торопливо бросился навстречу: — Вы вернулись! Он еще больше похудел и выглядел лет на десять старше. |
