Главное, что ему хоть как-то, но повезло. Увидев в последний момент темные силовые потоки, которыми был пропитан кинжал и его владелец, Лютер не мог не использовать этот подарок судьбы!

— Ну что, Гор, — подошел он к этому мужичку, и прислонил ладонь к его лбу. — Давай теперь показывай всех врагов своего бывшего хозяина.

Только Лютер это сказал, как в его ладонь заструился поток воспоминаний Жорика. Через пару минут шаман сел на прохладный камень, атем схватился за голову, которая начинала болеть всё сильнее, и начал структурировать сумбурные отрывки, расставляя все по полочкам.

— Хм… князь Воронцов, — Лютер задумался. Ну и чем он мог быть полезен?

Надо бы с ним пообщаться, и тогда он поймет, как его использовать. Затем шаман использовал древнюю технику. Сил для неё было сейчас не так уж и много, но на такое хватит.

Сформировал посохом на земле несколько сложных фигур, затем соединил их связями в нескольких местах. Чуть позже рисунок замерцал и в воздухе, сконцентрировалось более ста окружностей. Они разлетелись в разные стороны.

— Летите, птички, — забормотал он им вслед. — Найдите мне этого засранца.

Чуть позже он уже знал, что Воронцов сейчас у себя дома. Даже узнал, что тот делает. В одной руке у него бутылка виски, в другой разбитый стакан. Он улыбается и смотрит стеклянным взглядом в пустоту. И да — он уже принял опиумный шарик.

Ну что ж, посмотрим, насколько он будет идеальным кандидатом для реализации его нового плана. Один росчерк посохом, и тот самый сияющий камень, который ему достался как трофей от Хранителя-323, просиял, сработав. Буквально через две секунды перед ним сидел в кресле-качалке Воронцов и пялился в пустоту.

— Эй, уважаемый, — пощелкал он пальцем перед глазами князя. — Просыпаемся. Уже утро.

Но Воронцов лишь улыбнулся и пробормотал:

— Утро…

Лютер аккуратно прислонил свой посох к виску находящегося под кайфом Воронцова. Ох ничего себе, так он уже давно сидит на этом. Просто сейчас повысил дозу.

Шаман злобно улыбнулся. Из него что угодно теперь можно лепить, ведь за дозу он будет готов даже мать родную продать. Скоро ведь будет торжественный бал, и его светлость князь Воронцов себя покажет.

— Да это же такой резонанс! — затряс кулаками Лютер, пританцовывая в полутемной комнатке.

— Резонанс, — повторил за ним Воронцов, продолжая стеклянным взглядом изучать серую стену впереди и таинственно улыбаться.

* * *

Воскресное утро оказалось для меня совсем не радостным. Во-первых, я всё ещё чувствовал легкую усталость. Организм ещё не до конца восстановился, что меня изрядно тревожило.

Во-вторых, мой телефон разрывался от звонков. И это была принцесса. С утра пораньше звонить — это должна быть весомая причина.

Я принял очередной входящий от неё.

— Спускайся, Иван, — резко велела она в трубку.

И что это было? Я подумал, затем спокойно умылся, позавтракал, надел спортивные штаны и белую футболку.

Затем услышал ещё звонок.

— Да иду я уже, — ответил я в трубку. — Дай спокойно проснуться.

— Жду тебя у входа, — напряженно ответила принцесса.

Когда я спустился, увидел белый лимузин и толпу студентов.

Два охранника провели меня к задней двери.

— Садись быстрей, — махнула мне Надя.

Когда я оказался внутри, принцесса хмуро посмотрела на меня.

— Ну и нафига ты его притащил? — выпалила она.

— Так, давай-ка на тон пониже, — предупредил я. — А дальше объясни — кого я притащил и куда.

— Да этого долбанного принца, — прошипела Надя. — Зачем ты его спас?

— Так это был принц? — удивился я.