Изменить размер шрифта - +
– Стойте рядом друг с другом, все трое. А ты протянешь мне руку и отдашь бумагу.

– Боб-рор-о-сос-ай-тот-е-сос нон-а поп-о-лол, кок-о-гог-дод-а я чоч-и-хох-нон-у! – предупредил друзей Калле.

Андерс и Ева Лотта коснулись мочки уха в знак того, что поняли.

Старший братец Клас слышал, что один из сосунков несет какую-то несусветную тарабарщину, но его ничуть не интересовало, что это был за язык. Он знал: скоро всему этому наступит конец. Это случится, как только у него в руках окажется бумага.

Вытянув руку, он принял бумагу, протянутую Андерсом. И все время держал револьвер наготове. Но пальцы его дрожали, когда он пытался одной рукой развернуть смятый вексель.

Это вексель? Какой вексель? «Копайте здесь» – да, не совсем то, что обычно пишут в векселях. Его разум молчал не более полусекунды, но тут-то и послышался громкий чих Калле.

И в тот же миг трое ребят бросились на пол. Калле и Андерс, упав, схватили за ноги старшего братца Класа. Он беспомощно повалился на пол и, падая, закричал. Пистолет выпал из его руки, и Калле схватил пистолет, на ничтожную долю секунды опередив своего противника.

Итак, это был тот самый случай, когда суперсыщик Калле Блумквист обезоружил убийцу. Ведь он так часто проделывал это – и как элегантно! Он имел обыкновение, повернув оружие дулом к противнику, говорить: «Легче на поворотах, приятель!»

Что ж, вероятно, на сей раз он сделал то же самое? Нет, отнюдь нет. Схватив в полной панике ужасный черный предмет, он выбросил его через окно так, что стекло посыпалось градом осколков… Вот что он сделал! И скорее всего для суперсыщика поступок этот был не слишком продуманным. Именно сейчас хорошо было бы иметь револьвер. Но, по правде говоря, суперсыщик Блумквист, кроме своей собственной рогатки, смертельно боялся всего, что стреляло. И вообще-то говоря, он, возможно, был прав. Револьвер в руках дрожащего от страха мальчишки, быть может, не очень реальная угроза отчаявшемуся убийце. Роли, пожалуй, вскоре снова переменились бы. И потому лучше всего, чтобы револьвер находился вне пределов досягаемости обоих. Однако же старший братец Клас в ярости рванулся к окну и в растерянности пытался рассмотреть, куда упал револьвер. В этом была его великая и серьезная ошибка, и трое рыцарей Белой Розы не преминули ею воспользоваться. Изо всех сил кинулись они к двери, единственной двери во всем доме, которая, как им было известно по собственному горькому опыту, действительно запиралась.

Старший братец Клас помчался за ними по пятам, но в самый последний момент они успели захлопнуть дверь и прижать ее тремя парами крепких ног так, что Калле смог повернуть ключ. Из комнаты послышался дикий вой и стук в дверь. Калле вынул ключ из скважины. А вдруг старший братец Клас тоже случайно знает, как открывают дверь, закрытую снаружи?

А потом, по-прежнему задыхаясь от страха и дрожа всем телом, они кинулись вниз по вычурной лестнице восемнадцатого века. Все вместе, разом, протиснулись они через входную дверь и помчались очертя голову. Но Калле чуть не плача сказал:

– Надо пойти, взять револьвер.

Он понимал, что надо обезвредить орудие смерти. Но в тот самый миг, когда они огибали угол дома, случилось… Что-то выбросилось из открытого окна и упало на землю прямо перед ними. Это выпрыгнул старший братец Клас. Там было пять метров высоты, но убийца находился в состоянии такого отчаяния, что подобная мелочь не остановила его. Справившись с прыжком из окна, он жадно схватился за револьвер. На этот раз он не станет рассуждать, а будет действовать.

Трое детей успели ретироваться за угол в тот краткий миг, пока он поднимал револьвер. Ну, погодите, погодите! Скоро настанет ваш час! Скоро он…

И тут он услышал голос, в котором боролись плач и торжество. Кричала девочка:

– Полиция! Они идут. О, быстрее! Идите сюда! Дядя Бьёрк! Идите сюда!

Он взглянул в сторону Прерии.

Быстрый переход