Изменить размер шрифта - +
Но в этот дождливый полдень безо всяких зазрений совести можно было посвятить себя мирным домашним радостям, и Бенка всецело предался своей коллекции марок. Он любовно разглядывал их чуть близорукими глазами. У него была полная серия шведских марок, и он как раз собирался вклеивать в альбом несколько новоприобретенных, когда взгляд его случайно упал на какой-то смятый конверт. Ну конечно же! Этот конверт он нашел на улице перед домом Лисандеров некоторое время назад. Бенка выудил его из канавы, потому что там была совсем недавно изданная марка; именно такой ему прежде видеть не доводилось.

Он развернул конверт, чего раньше не делал, Ибо, принеся его, только бросил конверт в коробку, в которой хранил ненаклеенные марки.

«Фрёкен Еве Лотте Лисандер», – гласила машинописная надпись на конверте. Да, ведь у нее, у Евы Лотты, была в последнее время очень обширная почта. Он заглянул в конверт. Разумеется, пустой! Он еще раз взглянул на марку и обрадовался: марка была красивая. Он не мог разглядеть, откуда пришло письмо, – там стоял лишь штемпель почтового вагона. Но дату отправления можно было различить.

И внезапно его словно молнией ударило! Подумать только, а что, если это тот самый конверт, из-за которого подняли столько шуму? Тот, что так усердно искала полиция? Посмотрим – тот день, когда Белые Розы сидели в беседке и Сикстен послал его подразнить их, может, в тот самый день и послали плитку шоколаду. Конечно, черт побери, в тот самый! Тогда-то он и нашел конверт. Ну и дурак же он, что не разглядел конверт повнимательней!

Ему потребовались две минуты, чтобы добежать до Сикстена, который сидел дома, играя в шахматы с Юнте. Еще две минуты потребовалось, чтобы добежать до Евы Лотты, сидевшей с Андерсом и Калле на чердаке пекарни. Они читали юмористические газеты и слушали, как дождь барабанит по крыше. И еще две минуты потребовалось им всем, чтобы примчаться в полицейский участок. Однако потребовалось по крайней мере целых десять минут, чтобы промокшая до нитки стайка ребят смогла объяснить дяде Бьёрку и комиссару криминальной службы, зачем они явились.

Комиссар полиции разглядывал конверт через увеличительное стекло. Буква «т» на этой машинке явно не совсем исправна. Она была с какой-то нашлепкой.

– Дети похожи на собак, – сказал комиссар, когда они ушли. – Они рыщут повсюду, роются в куче всевозможного хлама, но совершенно неожиданно возвращаются домой с чем-то съедобным.

 

Конверт оказался в высшей степени съедобным. У старшего братца Класа и в самом деле была пишущая машинка, и, когда было установлено, что в ней-то и есть та самая неисправная буква «т», что была отпечатана на конверте, комиссар счел, что настало время для решительных действий.

Но задержанный упорно и глупо продолжал отпираться. Ясно было, что придется арестовать его на основании косвенных улик.

 

 

 

Сикстен сделал новую карту с надписью «Копайте здесь» и в один прекрасный вечер передал ее собравшимся в саду пекаря рыцарям Белой Розы.

– «Копайте здесь!» – прочитал Андерс, когда Сикстен сунул карту ему в руки. – Да, тебе легко говорить, но, как ты думаешь, что скажет твой отец, если мы тоже начнем уродовать его лужайки?

– А кто сказал, что это на лужайке? – возразил Сикстен. – Следуйте лишь указаниям карты, и я гарантирую, что папаша не станет скандалить. А мы с Бенкой и Юнте сходим пока искупаться.

Белые Розы прошествовали в сад почтмейстера. Они вымерили расстояние, сравнили с картой и в конце концов пришли к выводу, что шкатулка, должно быть, зарыта на старой, почти заросшей грядке с клубникой. Они рьяно взялись за работу и, наткнувшись на какой-либо камешек, издавали громкие вопли, думая, что это и есть шкатулка. Но, испытав разочарование, рыли снова, так что пот лил с них градом.

Быстрый переход