На Пенни напал новый приступ веселья. У Августы по крайней мере хватило сообразительности не раздражать дочь.
— Ну-ну, дорогая, мы всего лишь шутим. Просто нам трудно понять твое сопротивление знакам внимания со стороны лорда Хока.
— Пожалуйста, мама. Довольно.
— Августа пожала плечами.
— Ради Бога, как хочешь, — фыркнула она и демонстративно обратилась к Пенни: — Итак, какие у нас планы назавтра?
Едва они оказались дома, Оливия пожелала Пенни и матери спокойной ночи и, не дожидаясь, пока к ним присоединятся мужчины, упорхнула к себе, сопровождаемая смехом матери и громкими шутками только что вошедшего Арчи. Тот факт, что матери, похоже, удалось его завоевать, еще больше разозлил Оливию. Почему мать, как и та хорошенькая девушка на площади, умеет обращаться с мужчинами? Она притягивала их как магнитом, очаровывала, околдовывала, и они покорно шли за ней.
А она? Что она делает не так? Она привлекала мужчин, но никого не хотела удержать… если не считать самого неподходящего. Самого опасного.
Она потерла ноющие виски. О, как она может помышлять о подобном безумии?
Она в порыве ненужной предосторожности заперла дверь в свою одинокую спальню. Еще три дня она просто не выдержит! Уж это несомненно!
К тому времени как она разделась и умылась, у нее созрел новый план. Ей вовсе не обязательно оставаться в Донкастере так долго. Сара и миссис Маккафери прибудут послезавтра. А Оливия тем временем отправится в Шотландию, чтобы готовить дом к приезду матери. Некоторые части Берд-Мэнора были закрыты и не использовались уже много лет. Так что ей предстоят воистину геркулесовы подвиги. А значит, больше причин поскорее пуститься в путь.
С утра пораньше Оливия уведомила мать о перемене в планах.
— Откуда такая спешка? — воскликнула Августа. — Не понимаю тебя, дитя мое.
— О, матушка, ты и не заметишь моего отсутствия, и не делай вид, что это не так.
— Конечно, мне будет тебя недоставать. И кому-то еще, тому, кто предпочтет остаться безымянным.
Оливия проигнорировала эту реплику. Она не видела лорда Хока со вчерашнего дня, и поскольку вознамерилась избегать посещения скачек, то и не ожидала встречи с ним сегодня. Если Сара и миссис Маккафери, как условлено, явятся завтра, это означает, что они вместе уедут в пятницу утром и, можно надеяться, окажутся в Берд-Мэноре к вечеру в воскресенье.
После полудня Августа и Пенни отправились на скачки.
— Уверена, что не передумаешь? Может, все-таки поедешь с нами? — спросила мать.
— Спасибо, но нет.
— Хочешь, мы сделаем ставку за тебя? Вспомнив об остатке выигрыша, Оливия согласилась.
— Фунт десять шиллингов, — сказала она, вручая деньги матери.
— На Кестрела лорда Хока?
— Нет. На любую лошадь, кроме этой. Августа покачала головой:
— Ты делаешь глупости, Оливия. Вспомни, как блестяще выиграла Китти.
— Но это не Китти.
Оливия понимала, что действительно ведет себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. Она всю ночь терзалась из-за Невилла Хока и его опасного притяжения. Гадала, сидит ли он опять в библиотеке. И тот факт, что она способна не спать из-за мужчины, привел ее к ужасному озарению. Она всегда считала, что не похожа на мать, а на деле они, оказывается, очень похожи. Обе питают слабость к повесам и распутникам. Единственная разница в том, что до сих пор у нее хватало ума отвергать этих ненадежных мужчин. Сплошное очарование, красота и остроумие, и полная внутренняя пустота!
Она потеряла осторожность, стала слишком самоуверенной и даже немного жалела безвольную мать. Но куда подевалась ее самоуверенность сейчас?
— Поставь против Кестрела на самую быструю лошадь, — велела она матери. |