– В прошлом году я провел полгода на съемках в Австралии, а до этого девять месяцев снимался в Кении. А сейчас я только что вернулся из Таиланда. Мне никак не удается посидеть на месте. Скоро улетаю в Швейцарию. Иногда это даже забавно, вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. – Он выразительно посмотрел на Саймона.

Алану не доводилось сниматься в его фильмах, но, как все в Голливуде, он относился к Саймону Стейнбергу с большой симпатией. Отец Аллегры не только хороший режиссер, но еще и умный, порядочный человек, настоящий джентльмен и неизменно честный как в словах, так и в поступках. Как истинная дочь своего отца, Аллегра восхищала Алана. Вдобавок у нее были потрясающие ноги и фигура, при взгляде на которую у него все еще возникало желание оставаться для Аллегры не только другом, почти братом. В начале сегодняшнего вечера у Алана снова проснулись было романтические чувства к Аллегре, но когда он увидел Кармен, то почувствовал себя так, будто его выпотрошили. Он не понимал, что с ним творится, какие именно чувства он испытывает к Кармен, но точно знал только одно: ему хочется подхватить ее на руки и, прорвавшись с ней через толпу, унести куда‑нибудь подальше, где они смогут надолго остаться одни. При том, как он относился к Аллегре в течение пятнадцати лет, Алан никогда не испытывал к ней ничего подобного. С той минуты, когда Кармен Коннорс села в лимузин, он не мог оторвать от нее глаз.

Аллегра сразу это заметила и улыбнулась Алану. Она поняла, что его словно молния ударила, но пока не до конца уяснила свое к этому отношению.

– Я же говорила, что Кармен тебе понравится, – сказала она немного льстивым тоном, когда они шли к столу под не‑ прекращающееся сверкание вспышек десятков фотоаппаратов. Кармен и Майкл следовали за ними, чуть поодаль – Билл и Гейл. Кармен находилась как бы под двойной защитой с обеих сторон. К счастью, прессу интересовала не только она, но и другие звезды, пусть и не столь ослепительно прекрасные.

– Интересно, почему когда ты так со мной разговариваешь, то напоминаешь мне Сэм? – немного раздраженно заметил Алан, очевидно, не желая показывать Аллегре своих чувств к Кармен.

Очередной фотограф, на этот раз из «Пари матч», подошел, чтобы сфотографировать их вместе.

– Что ты имеешь в виду? Что я вредная или что я похожа на семнадцатилетнюю? – пошутила Аллегра.

– Я имею в виду, что ты просто заноза в заднице, но я все равно тебя люблю, – в тон ей ответил Алан. На его лице появилась знаменитая усмешка Алана Карра, за которую тысячи женщин не пожалели бы жизни.

– Ты просто прелесть! – Аллегре очень хотелось шутливо ткнуть его локтем в бок, но она не решилась на такой поступок под сотнями взглядов. – И честно говоря, по‑моему, Кармен тоже так думает. – Она поймала себя на мысли, что снова заговорила с Аланом как заботливая старшая сестра.

– Не советую тебе лезть в это дело, – предостерег Алан.

Ему вдруг захотелось снова поцеловать Аллегру в шею, и он почувствовал, что у него начинается раздвоение личности. Бред какой‑то! Он знал и любил Аллегру – в основном по‑ братски – почти пятнадцать лет, и вдруг в нем снова проснулось влечение к ней. И в то же самое время его непреодолимо влечет к ее клиентке, умопомрачительно красивой блондинке, секс‑бомбе. Ни то ни другое не должно было случиться. Чувствуя, что ему срочно нужно выпить, чтобы прочистить мозги – а может, наоборот, чтобы притупить разум, Алан подозвал проходившего мимо официанта и заказал виски со льдом.

– Ничего ей не говори, – предупредил он Аллегру, когда они нашли свой столик.

Стол был на десятерых. Кроме Аллегры с Аланом и Кармен с Майклом, за столом сидели пожилой продюсер, которого Аллегра хорошо знала, потому что он дружил с Саймоном, его жена – очень популярная в сороковых годах актриса, какая‑то пара, которую Аллегра не знала, а также Уоррен Битти с Анетт Бенинг.