— Пойдем, — он галантно предложил локоть, отбросив окурок на клумбу.

Поморщившись от запаха табака, я приняла его руку и направилась ко входу. Дорожка, покрывающая асфальт, заглушала стук каблуков. Дверь перед нами открыл одетый в черное лакей, пропустил внутрь.

В подобных ресторанах я бывала нечасто. Да что там! Если два раза с тем же Русом и заходила, то хорошо. Потому уже с холла, стены которого были увешаны зеркалами, начала чувствовать себя неуютно.

Сдав верхнюю одежду в гардероб, мы на мгновение замерли перед одним из зеркал. Этого времени хватило, чтобы оценить отразившуюся в нем пару.

Что ни говори, но вместе мы смотрелись хорошо. Высокий пепельно-русый мужчина в фирменном костюме стального цвета и худенькая блондинка, которая, несмотря на десятисантиметровый каблук, едва доходила ему до подбородка.

Да, мы определенно хорошо смотрелись вместе. Но на этом наше «хорошо» и заканчивалось.

Само торжество проходило в одном из залов на первом этаже, оформленном под средневековый стиль: белоснежные стены с лепниной, тяжелые алые шторы на окнах, небольшие круглые столики в хаотичном порядке. На белых скатертях столовое серебро и тяжелые подсвечники, над сверкающим чистотой паркетом огромные стеклянные люстры. И только барная стойка из темного дерева выбивались из атмосферы сказки про Золушку.

По помещению растекалась тихая мелодия скрипки, сам музыкант стоял на небольшом возвышении недалеко от барной стойки и с упоением водил смычком по струнам.

— Это наш столик, — Рус указал рукой на пустующий белый островок возле окна. Сервирован он был на четверых, а это значило, что поговорить, когда придут соседи, нам не удастся. — Пойдем.

Стоило опуститься на стул с высокой спинкой, как тут же подоспел официант, поставил перед нами на столешницу два бокала с шампанским.

— Мы приехали рано? — я обхватила пальцами прохладное тонкое стекло и засмотрелась на маленькие прыгающие в напитке пузырьки.

— Нет. Так принято, — напряженно отозвался мужчина. — Хозяева часто приходят через полчаса, а то и больше. Постарайся меня не опозорить, хорошо?

— Что? — я дернулась, натыкаясь на холодный взгляд темных глаз.

— Меньше разговоров, больше улыбок, — подсказал Рус, словно не заметил, что задел меня своими словами. — Мне важно получить повышение. Сегодняшний банкет может на этом сказаться. Ладно?

Ответить на это я не успела. К столику подошла немолодая пара. Мужчина пожал руку Руслану, кивнул мне, представил свою спутницу. Но я не слушала. В ушах шумела кровь, руки сами сжимались в кулаки, а злость затапливала рассудок.

Первым делом хотелось вскочить с места, стянуть со стола скатерть, разбить посуду. Но умом я понимала, что это настолько же глупо, насколько и не дальновидно.

Надо улыбаться и кивать впопад. Обо всем происходящем мы поговорим потом. Уж поговорим так, что никому мало не покажется. Или к черту разговоры?

Я уже жалела, что согласилась на этот ужин. Жалела, что простила его, приняла цветы, открыла дверь. Да, именно в таком порядке. Но вернуть уже ничего было нельзя.

Потому мне оставалось смотреть на пухленькую женщину, что накрасила губы ярко-алой помадой, улыбаться ее супругу и время от времени отвечать на простые вопросы. К еде я так и не притронулась. Второй бокал шампанского стоял передо мной осушенный наполовину.

Момент, о котором я мечтала так долго, наступил слишком внезапно. Наш сосед по столику отправился сплетничать с другим похожим на него как две капли воды мужчиной, а его спутница, тем временем, сбежала в «дамскую комнату». Мы остались одни.

Рус выдохнул, откинулся на спинку стула, ослабил галстук:

— А ты хорошо держалась, молодец.