Марианна деликатно промокнула рот отороченной кружевами салфеткой.

— Значит, генерал говорил с вами, мистер Саттон?

— Вчера. Просил моего разрешения обратиться к девочке. Я сказал ему, что все зависит от Абигайль, — коварно ухмыльнулся мистер Саттон. — Так что мне ответить генералу, кошечка?

Абигайль отодвинула недоеденную яичницу.

— Я не желаю выходить замуж за генерала Хейуорда, папа.

Ее взгляд метнулся к матери, цвет лица которой на глазах превращался в угрожающий оттенок красновато-коричневого.

— Прости, мама, но он мне не нравится. Он такой старый. И мне совсем не подходит.

— Вздор! — объявила Марианна. — Ему не более сорока пяти. Мужчина в расцвете сил, энергичный, успешный, уважаемый член общества.

— Не мучайте ребенка, миссис Саттон! Если она не хочет его, значит, не будет его женой.

— Она будет его женой.

Марианна просверлила дочь взглядом.

— Она слишком молода, чтобы понимать, что лучше для нее. Говорю вам, мистер Саттон, она выйдет за него.

— Ни за что!

Абигайль отшвырнула салфетку, отодвинула стул и выбежала из комнаты.

— Видите, что вы наделали, миссис Саттон, — с некоторым удовлетворением заметил Уильям. Реакция дочери оказалась именно той, на которую он надеялся.

— Вы дождетесь, что наша драгоценная дочь останется старой девой! — воскликнула Марианна. — И только потому, что девочка вбила себе в голову, будто сэр Джордж слишком стар для нее. Она завянет в расцвете лет… завянет…

И Марианна разразилась рыданиями.

Уильям вздохнул и молча продолжал есть, пока буря не улеглась.

— Ну-ну, дорогая… ничего ужасного с Абигайль не случится. У меня уже есть другой, более подходящий для нее жених.

Слезы жены высохли как по волшебству: очевидно, в голову ей пришла чудесная мысль.

— Другой… о, не томите, сэр, иначе я с ума сойду.

— Полагаю, вы уже обо всем догадались, дорогая.

Но Марианна ни о чем другом не могла думать:

— Наша дочь войдет в семью графа… о, мистер Саттон, какое счастье!

— Граф, говорите? — удивился Уильям. — Сомневаюсь, что в семье мистера Веджвуда есть хоть один граф!

— Мистер Веджвуд? — ахнула миссис Саттон. — Этот… сын торговца?

— Вы, похоже, забыли, дорогая, что ваша дочь тоже родилась в семье торговца, — сухо напомнил Уильям.

— Но… мистер Саттон… Уильям, вы знали о моих надеждах. Мы приехали в Лондон, чтобы устроить Абигайль сезон, дать ей шанс сделать достойную партию. Она могла выйти за Джонаса Веджвуда и в Сток-он-Тренте.

— И именно там она выйдет за него, если пожелает, — вздохнул Уильям. — Послушайте, дорогая, взгляните на это с другой стороны: ваша дочь, еще не достигнув восемнадцатилетия, удачно вышла замуж. Все ваши подруги позеленеют от зависти. Среди их дочерей нет ни одной, которая в подметки бы годилась нашей маленькой Абигайль.

— Но в том-то и дело! — вскрикнула Марианна. — Абигайль так прелестна и могла бы сделать блестящую партию, а вы хотите, чтобы она увяла в доме Веджвуда!

— Веджвуды — прекрасная семья, и я не желаю, чтобы их оскорбляли.

За все годы их брака Уильям редко говорил с женой таким тоном, и она мгновенно все поняла и спрятала лицо в носовой платочек.

— Что же. Послушаем, что скажет Абигайль, — спокойно сказал Уильям.