— Надеюсь, что она достаточно высоко ценит себя, чтобы не согласиться на этот брак… Простите, у меня разболелась голова. Пойду полежу.

Марианна поднялась и выплыла из комнаты.

Уильям допил эль и последовал за ней.

— Моррисон, попросите мисс Абигайль немедленно прийти в библиотеку.

Он хотел все сказать дочери сам, прежде чем вмешается Марианна.

Абигайль заперлась в спальне и металась по ней, раздирая в клочья платок, когда в дверь постучал Моррисон.

— Ваш отец желает видеть вас в библиотеке, мисс Саттон. Он сказал «немедленно».

Абигайль поколебалась, но у нее не хватило мужества противиться отцу. Он был любящим родителем и всегда ее баловал, но у Абигайль никогда не возникало сомнений, кто в доме хозяин. Она отперла дверь и поспешила в библиотеку, поглядывая на закрытую дверь материнской комнаты.

Уильям встретил ее жизнерадостной улыбкой:

— Успокойся, кошечка, не нужно слез. Столько шума из ничего!

— Как это «ничего», папа, когда вы принуждаете меня к ненавистному браку!

Она смяла клочки платочка в кулачке.

Но отец покачал головой.

— Какая драма, дитя мое! Никто ни к чему тебя не принудит! Но у меня есть еще одно предложение!

Сердце Абигайль так и подпрыгнуло.

— Молодой Джонас Веджвуд нанес мне визит сегодня утром. Он просил разрешения на беседу с тобой. Что скажешь на это, кошечка?

Выражение лица дочери сказало ему все, что он хотел узнать. Уильям удовлетворенно улыбнулся.

— О да, да, пожалуйста, папа! — выговорила наконец Абигайль, захлопав в ладоши как счастливое дитя. — Мне он очень нравится.

— Прекрасно. Значит, дело улажено.

Абигайль с сомнением покачала головой и нерешительно проговорила:

— Но мама…

— Предоставь это мне, дорогая. Она никогда не встанет на пути твоего счастья, особенно если увидит, в чем оно заключается.

Он похлопал ее по плечу и поцеловал в лоб.

— Джонас придет пообедать с нами, так что беги и накупи себе новых нарядов. Постарайся выглядеть неотразимой, и я попробую убедить твою маму оставить вас одних минуты на две. Так что молодой человек сможет сам признаться тебе в своих чувствах.

— Да, папа.

Абигайль бросилась ему на шею и поцеловала.

— Вы лучший на свете отец! — прошептала она убегая, и он услышал, как она крикнула Моррисону: — Велите закладывать коляску через час, пожалуйста, и скажите Мэтти, что мы едем за покупками.

Уильям вернулся к делам, зная, что лучше пока оставить жену в покое. Пусть хорошенько поразмыслит.

Но спокойствие оказалось недолгим. Полчаса спустя Моррисон объявил о прибытии генерала сэра Джорджа Хейуорда.

Уильям поморщился, но что поделать: он не из тех, кто увиливает от неприятной обязанности.

— Проводите его в библиотеку, Моррисон, и принесите шерри, которое так пришлось по вкусу лондонцам.

Нужно по крайней мере предложить генералу выпить, чтобы смягчить удар.

Вошел Хейуорд, потирая руки и широко улыбаясь. Вид у него был самый дружеский.

— Доброе утро, Саттон. На улице так ярко светит солнце! Прекрасная погода.

Мужчины энергично пожали друг другу руки.

— Садитесь, сэр, — пригласил Уильям, показывая на стул у камина. — А вот и Моррисон. Бокал шерри, генерал?

— С удовольствием, Саттон.

Хейуорд, все с той же приветливой улыбкой, принял у дворецкого бокал и снова сел. Подождав, пока Моррисон уйдет, он сразу перешел к делу:

— Итак, Саттон, вы обсуждали мое предложение с вашей дорогой женой и малышкой Абигайль?

— Обсуждал.