— Вряд ли соседям есть дело до того, что творится на улице, мама, — надулась Абигайль. — Здесь любопытных нет, если ты успела заметить. Дома всегда все знают, что происходит на улице: кто к кому приехал… кто с кем разговаривает, — это же вполне естественно.

— Подобное стремление совать нос в чужие дело в обществе не одобряется, — процедила мать. — А теперь берись за вышивание. Если к нам явится визитер, нельзя, чтобы он видел, какая ты бездельница!

Абигайль послушно взялась за пяльцы, всем своим существом прислушиваясь к раздававшимся внизу звукам, и все же подскочила от стука дверного молотка. Легкий румянец оживил ее хорошенькое личико, но она упорно не отрывала глаз от работы и не подняла головы, когда в дверях появился дворецкий.

— Мистер Джонас Веджвуд, мэм, желает знать, дома ли вы.

Марианна вздохнула. Как неприятно, что Абигайль привлекла внимание этого молодого человека! Несмотря на известность его семьи в местном обществе, не такого брака Марианна хотела для дочери. Но хорошие манеры запрещали отказать в гостеприимстве сыну семьи, считавшейся одной из самых важных в Сток-он-Тренте.

— Разумеется, Моррисон. Просите.

Дворецкий с поклоном удалился, и через несколько минут в комнату вошел молодой человек.

— Миссис Саттон… мэм… мисс Саттон, — пробормотал он с низким поклоном, — как любезно с вашей стороны принять меня! Я надеялся оставить карточку… не смел представить, что вы окажетесь дома.

Он не отрывал глаз от Абигайль, которая так и не отвлеклась от своего вышивания.

Марианна отложила пяльцы и учтиво улыбнулась:

— Садитесь, мистер Веджвуд. Мы не ожидали столь раннего визита. Видимо, вы приехали по делам? Поручение дяди?

— Так и есть, мэм. Но дела не заняли много времени и дядюшка разрешил мне полюбоваться достопримечательностями Лондона.

Он глянул на Абигайль, которая наконец подняла голову и застенчиво улыбнулась.

— Я надеялся, что мисс Аби… мисс Саттон примет приглашение в театр с последующим ужином. У меня есть ложа в театре «Друри-Лейн». По-моему, дают спектакль «Буря», и если вы не сочтете это за дерзость, мэм, окажете мне большую честь…

Речь бедняги постепенно затихала. Шляпа была окончательно измята, трость упала на пол, и Джонас, залившись краской, нагнулся, чтобы ее поднять.

Абигайль восторженно захлопала в ладоши.

— О, мама! Как чудесно… пойти в театр… я так мечтала… Кто играет Миранду, мистер Веджвуд? Вы знаете?

Он покраснел еще гуще, выпрямился и положил трость на колени.

— Боюсь, что нет, мисс Саттон… Не успел…

По правде говоря, он понятия не имел, о чем идет речь, знал только, что пьеса классическая, а следовательно, на нее можно водить порядочных девушек. Он умоляюще уставился на мрачную как ночь Марианну. Та ответила ледяной улыбкой.

— Нужно спросить у мистера Саттона. Он может посчитать театр неподходящим местом для молодой девушки. Абигайль нужно думать о своей репутации.

Сгорая от стыда, молодой человек пролепетал, что ни в коей мере не оскорбил дам. Он просто хотел доставить мисс Саттон удовольствие… и ее матери, конечно. Марианна ответила еще одним ледяным кивком, и в комнате воцарилось молчание.

— Я… Я надеюсь, папа нам позволит, мистер Веджвуд, — неловко пробормотала Абигайль. — Я бы очень хотела пойти, и вы ни на секунду не должны думать, что такое приглашение может оскорбить… Скорее наоборот.

Она вызывающе уставилась на мать.

— Я немедленно пойду спрошу папу.