— Я немедленно пойду спрошу папу.

Она подбежала к сонетке и, прежде чем Марианна успела возразить, энергично за нее дернула. Тут же появился Моррисон.

— Пожалуйста, попросите папу прийти и решить кое-что, Моррисон, — протараторила Абигайль, не давая матери вставить слово. — Скажите, что это очень важно.

Марианна не могла отменить распоряжение дочери в присутствии слуги, только плотно сжала губы и снова принялась за вышивание.

Через несколько минут в гостиную ворвался мистер Саттон.

— Что случилось, дорогая доченька? Что тебе нужно от твоего старого отца? О, да это Джонас Веджвуд! Добро пожаловать, молодой человек! — Он сердечно потряс руку Джонасу. — Как идут у вас дела? Рассказывайте все. Я буквально изголодался по доброй деловой беседе.

Он так пожирал глазами молодого человека, словно хотел унести его в библиотеку, чтобы обсудить финансовые проблемы, которые так его интересовали.

— Нет, папа! — воскликнула Абигайль вскакивая. — Ты не можешь увести мистера Веджвуда, пока не узнаешь о его приглашении. Он пригласил меня и маму в театр. Я так давно мечтала там побывать и умираю от желания пойти, но мама говорит, что ты должен дать позволение.

— Ах вот как?

Уильям глянул на жену и без труда понял ситуацию. Марианна ожидала, что он запретит поездку в театр, хотя Уильям в толк не мог взять почему. Обычно, если речь шла о дочери, он во всем подчинялся желаниям жены, твердя себе, что женщины лучше мужчин разбираются в подобных вещах, но Абигайль так умоляюще смотрела на него, сжимая загрубевшую ладонь своей маленькой ручкой, а кроме того, молодой Джонас Веджвуд ему нравился. Уильям много лет знал его дядю и всю семью.

— Не вижу ничего дурного, — объявил он. — Тебе полезно побывать в театре, кошечка, познакомиться с городской жизнью. Не так ли, любовь моя?

Он льстиво улыбнулся жене, но та лишь поджала губы.

— Если вы одобряете, сэр, мне остается молчать, — процедила она, яростно тыча иглой в канву, словно это была рука ее несчастного мужа.

— Ну, теперь, когда все улажено, я должен увести Джонаса в библиотеку. Выпьем по кружечке эля и потолкуем о состоянии рынков. Идемте же, друг мой. Попрощайтесь с дамами. Не сомневаюсь: вы еще не раз увидитесь с ними.

Схватив за руку, он потащил молодого человека за собой. Джонас едва успел поклониться дамам.

— О, мама, что мне надеть? — тараторила Абигайль, подскакивая от возбуждения. — Немедленно пойду и выберу. Бекки мне поможет. Как, по-твоему, синий бархат с верхней юбкой из небесно-голубого газа пойдет мне? В точности цвета моих глаз — так сказала модистка. И еще голубая соломенная шляпка с газовой вуалью… а может… желтый муслин… или он слишком легок для вечера?

— Перестань трещать, дитя мое, — вздохнула Марианна, пытаясь умерить восторг дочери. — Это всего лишь посещение театра. Никто тебя не увидит, ты не вращаешься в обществе.

Абигайль перестала прыгать.

— Люди будут смотреть на меня, мама. Все, кто придет в театр. Конечно, это не то, что бал, но я впервые выхожу на люди и они меня непременно заметят. Как всегда, — добавила она с довольной улыбкой.

— Должна признаться, ты довольно хорошенькая, — кивнула мать. — Но девушке неприлично привлекать к себе внимание своей красотой. Садись и продолжай работу.

Абигайль поколебалась, но послушалась. Она одержала победу, самую важную, и теперь, как искусный политик, будет почивать на лаврах. Не стоит торопиться и форсировать события.

— Итак, вы уже поговорили с девушкой?

Граф Бредфорд, заложив руки за спину, стоял в библиотеке Пикеринг-плейс.