Элизабет проглотила слезы, внезапно набежавшие на глаза.

— Я только что подумала о папе и маме… как они любили друг друга. Как им хотелось, чтобы у меня был такой же счастливый брак, как и у них.

— И он у тебя будет! Только посмотри, за кого ты выходишь замуж! Как ты могла хоть на минуту усомниться в том, что будешь безумно счастлива?

Некоторое время тетушка пристально на нее смотрела. Элизабет изо всех сил старалась выглядеть безумно счастливой, но, очевидно, ей это не удалось, ибо тетушка сказала:

— Да, я вижу, ты в этом сомневаешься.

С треском захлопнув веер, она подвела Элизабет к парчовому дивану у камина. Когда они сели, тетя Джоанна попросила:

— Расскажи мне, Элизабет, что тебя беспокоит.

Элизабет посмотрела в озабоченные голубые глаза, так напоминавшие глаза ее любимой матери. Ей не хотелось портить тете Джоанне ее радостное настроение, но она не могла притворяться, будто предстоящее замужество будет браком по любви.

— Вы, конечно, понимаете, тетя Джоанна, что единственная причина, по которой герцог женится на мне, в том, что он считает, что должен это сделать.

Тетя Джоанна громко хмыкнула:

— А ты, конечно, понимаешь, что никто не сможет заставить Брэдфорда сделать то, чего он не желает делать.

— Он благородный человек и хочет спасти мою репутацию…

— Ерунда. Если бы он действительно не хотел жениться на тебе, он бы просто отказался, и ему бы все сошло с рук. Ты явно не понимаешь, сколь высокое положение он занимает в обществе… положение, которое ты, как его жена, будешь с ним разделять. — Она сжала руку Элизабет. — Будь счастлива, моя дорогая. Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться.

Грусть сжала сердце Элизабет.

— Разве что в любви мужа.

Тетя Джоанна помахала затянутым в перчатку пальцем:

— Милочка, ни на минуту не сомневайся, что Брэдфорд безумно влюблен. Не будь он влюблен, из него и клещами нельзя бы было вытянуть предложение. А как только мужчина влюбился, он словно рыба на крючке.

— Простите?

— Ты поймала на крючок самую крупную рыбу во всей Англии, дорогая. Он уже очарован тобой. И все, что от тебя требуется, — это вытащить рыбу на берег.

Немыслимое сравнение Остина с рыбой рассмешило Элизабет.

— И как мне это сделать?

— Оставаясь самой собой, удивительной и необыкновенной. И поддерживать его интерес сама-понимаешь-где. — И тетушка выразительно заиграла бровями.

Господи, неужели тетя Джоанна собирается обсуждать анатомическое строение Остина?

— Гм… боюсь, я не очень хорошо знаю, где это сама-понимаешь-где…

Тетя Джоанна подалась вперед, и Элизабет еле увернулась от павлиньего пера.

— В спальне, — понизив голос, ответила она, к великому облегчению Элизабет. — Если ты сумеешь сделать своего мужа счастливым в спальне, его увлечение перерастет в любовь. У меня это прекрасно получилось с моим дорогим Пенброуком. Твой дядя оставался верен мне до конца своих дней. Имея теплую супружескую постель, муж не станет искать любви на стороне. — Щеки Элизабет пылали, но тетушка продолжала:

— Раз уж твоей матери (упокой Господи ее душу) здесь нет, я расскажу тебе обо всем, о чем она, как я думаю, рассказала бы тебе сама. Скажи мне, дорогая: знаешь ли ты, откуда берутся дети?

Элизабет с трудом удержалась от смеха: у тетушки был уж очень серьезный вид — она была просто переполнена решимостью выполнить свой долг.

— Тетя Джоанна, я дочь врача и выросла среди животных. Я прекрасно знаю функции человеческого тела.