— У-у, а без перерыва нельзя… — заканючила жена.

— He-а, кто-то не умеет себя ограничивать.

— А ты знаешь, что теперь я для нашей кафедры делаю все переводы с английского?

— Па-а-думаешь. Я и с немецкого перевожу, и с английского, а недавно ещё пять тысяч слов на испанском выучил, — постарался я поточнее воспроизвести интонации кота Матроскина, чуть не добавив по инерции — «Я еще вышивать умею и на машинке… тоже». — Ты, кстати, на вечер ничего не планируй. Сегодня к моим сходим. Отца хочу на место исполнительного директора к себе перетащить, — эта идея у меня давно вызревала, вот и придётся теперь её воплощать в срочном порядке. Человек он родной, заслуженный, и с моими ребятами ему проще будет. Не придётся объяснять перестановку и расписывать роли. Опять же возраст у него подходящий. Меня зачастую директора заводов всерьёз не воспринимают.

— Ну и ладно, попробовать-то нужно было, — проворчала Ольга, натянув браслетик повыше к локтю и снова открывая учебник.

Крым.

Первый шок. Из симферопольского аэропорта до Алушты мы едем на междугороднем троллейбусе…

Кроме отличной, практически летней погоды, в Крыму какой-то особый, пьянящий воздух, с запахом моря и свежестью гор. Буйство зелени и синь морского горизонта. После Урала разительный контраст ощущений.

Прилетели во второй половине дня. Пока добрались до базы и устроились, подошло время ужина. Потом побродили у моря, до самой темноты, которая упала по — южному, неожиданно. Звёзды. Здесь они неправдоподобно большие и кажется, что стали вдруг намного ближе.

— Интересно, а там есть жизнь? — вопрос жены вывел меня из оцепенения. Не знаю, сколько я простоял, рассматривая небо над собой. Завораживающее зрелище.

Есть. Только очень далеко. Нам те звёзды не увидеть. Мы находимся на краю одной из многих миллиардов галактик. В нашей галактике тоже может быть жизнь. Звёзд в ней хватает. Даже учёные не знают их точного количества. Наш Млечный Путь — галактика спирального типа. В центре расположено галактическое ядро из множества старых планет, возможно даже они образовали чёрную дыру. Если бы земляне могли взглянуть на свою галактику со стороны, то увидели бы довольно тонкий — толщиной всего несколько тысяч световых лет — диск, диаметр которого превышает сто тысяч световых лет. А наше Солнышко крутится вокруг этого центра, и успевает сделать один полный оборот раз в двести пятьдесят миллионов лет.

— Какие жуткие цифры. Я ощущаю себя какой-то песчинкой на берегу моря. Вот сейчас набежит волна посильнее, и унесёт планету в неизвестность. — Ольга прижалась ко мне плотнее и отчётливо передёрнула плечами.

— Завтра попробую узнать у местных, есть ли экскурсии в крымскую обсерваторию. В конце концов, сам туда позвоню. Своё академическое удостоверение я с собой прихватил на всякий случай, так что познакомлюсь с коллегами. Ты там в телескоп на звёзды посмотришь, а я попробую допытать их про один из своих проектов. Очень мне хочется, чтобы то зеркало, которое мы в космос планируем отправить, вело себя так же, как Луна.

— А как себя ведёт Луна? — перевела жена взгляд на спутник нашей планеты, поднимающийся в небе всё выше и выше.

— Она всегда к Земле одной стороной, и такая ориентация происходит без каких либо энергозатрат. Хотя, если захочешь попробовать повторить что-нибудь подобное даже с небольшим объектом, то придётся изрядно поломать голову.

— И действительно. Я никогда над этим не задумывалась. А такое поведение вообще нормально, или нам, землянам, так с Луной повезло?

— Нормально такое поведение, а вот орбита очень необычная. Мало того, что она движется не по эллипсу, а почти что по правильной окружности, так ещё Луна так хитро отодвинута от Земли, что и она и Солнце с Земли выглядят, как два круга одинакового размера.