Поэтому, увидев, что старшекурсник прилично обвешан разными украшениями, кроме того, сообразив, что вряд ли он снимет пояс с кинжалом и массивной пряжкой, я был спокоен за свой выигрыш. Металлы я обнаружу метров с десяти, а слабенький Воздушный кулак кастуется полсекунды. Так всё и вышло. Мой соперник трижды получил кулаком, а мне достались деньги и поцелуй. Один из тех немногих, Леркиных. Самый первый.

Можно сказать, что в Крым я попал, как вполне состоявшийся кладоискатель. Купив подходящий местный сувенир, с полудрагоценными вставками из агата и опала, я повторил свой первый артефакт. Обидно, что Силы лично у меня мало, поэтому магическое зрение теперь слабее, и кастовать его приходится буквально на секунды. Тем не менее испытания я провёл, и признал созданную конструкцию условно годной. Горсть мелочи при сканировании пляжа у меня набралась с двух попыток. Мог и больше набрать, но надо было копать глубже.

От местных аборигенов, которые увидели купленный сувенир, узнал, что меня сладкоречивые торговцы драгоценностями обули. Опалы и агаты местные жители собирают чуть ли не по ведру в день. Полно их на берегу Партизанского водохранилища. Вот тебе и полудрагоценные камни. А я-то радовался, что так недорого заготовку приобрёл. За четвертной всего. Оказывается, мог целое ведро камней купить за такие деньги. Полудрагоценных, чёрт бы их побрал.

Про поездку в Судак договорился с Юрием Никодимовичем, тем самым работником музея, на субботу. До этого времени он узнает, где выставлено что-либо приличное в сарматских экспозициях крымских музеев. Поедем с профессиональным археологом, у которого есть старенький, но ещё бодрый «Москвич 407». Моё предупреждение о жене оба приняли стоически, даже не упомянув про женщину на корабле. Интеллигентные люди, что могу сказать.

В обсерваторию поедем на «Победе». Завхоз спортбазы, впечатлённый шикарным коньяком, активно вызвался помочь мне, чем может. Проблему с транспортом он решил в пять минут за счёт своего соседа — пенсионера. До обсерватории и обратно за двадцать рублей, ну и час там подождать. Нормально вроде, недорого. Как выяснилось уже по дороге, порадовался я слегка преждевременно. Пенсионер жил один, и всю дорогу компенсировал с нами дефицит общения. Минут через двадцать я перестал на него реагировать, что, впрочем, не сказалось на мощи словесного потока. Пока мы ехали до Бахчисарая я уже вполне начал разбирался в характерах его соседей, и успел выучить семейный состав во всех квартирах его подъезда. Например тот завхоз, который нас познакомил, оказался жуликом, авантюристом, и таким прощелыгой, что палец ему в рот дедок класть категорически не советовал.

Уже в прямой видимости Бахчисарая я встрепенулся и закрутил головой. Проверив ещё раз свои ощущения, уверенно повернулся к горному отрогу, господствующему над долиной, по которой мы проезжаем.

— А что там, на горе? — спросил я у пенсионера, дождавшись небольшой паузы в его очередном рассказе про соседку — стерву и её сынка непутёвого.

— Крепость старинная, Чуфут — Кате. Вся в пещерах. II тюрьма ещё была у крымского хана. Там кто только не сидел у него. И польский гетман Потоцкий, и наш князь Ромодановский, а воевода Шереметев, так тот аж двадцать лет пробыл.