— Так-с, вроде всё решили, всё определили. С тебя, Виктор, мне нужен куратор в Свердловске, а Николай организует там же выход на крупный завод, из своих подведомственных, и обеспечит трудовой энтузиазм. Я поработаю над снабжением. И давайте без срывов, чтобы ни один из потенциальных уговаривающих даже рот не открыл, когда Лёня начнёт разговор про выход на пенсию, — Микоян пригладил усы, и посмотрел на собеседников.

— Сделаем, и даже нашего вождя поторопим. Дочка у него загуливает не в меру. Мы недавно пару уголовных дел с её участием закрывали, но эти диссиденты, они такие пронырливые, — ухмыльнулся Виктор Николаевич, уже вчерне разработавший операцию по переброске одного из таких представителей интеллигенции, с нужными фотоплёнками в кармане. Хороший удар по министру МВД получится. Все документы по похождениям дочери Брежнева, зафиксированные на снимках, будут из его ведомства.

Расходились по очереди. На столе так и осталась стоять недопитая бутылка вина.

* * *

Собираясь к Деду, я всё-таки сунул в самую последнюю минуту бутылочку с эликсиром в карман. Вот не собирался я ему больше давать омолаживающее средство, с чего эликсир прихватил, сам не пойму. Слишком заметен будет результат повторного применения. Одно дело, когда человек, которому за восемьдесят, помолодеет лет на пять, или с учётом более концентрированного состава, годиков на восемь — десять, и совсем иной коленкор, если он вдруг станет выглядеть лет на шестьдесят. Нежелание засветиться, у меня ещё и здоровым цинизмом подкреплялось. Нет у нас с ним пока особых точек соприкосновения, чтобы я воспылал жаждой облагодетельствовать отдельно взятого индивида. И так прилично подлечил. Ни одна больница, с санаторным лечением после неё, лучше не справится. Ладно. Ориентироваться буду по обстановке.

Маленькой егозе, которую я спас от падения с лестницы, купил вчера забавного медвежонка, чуть больше ладошки величиной, к которому прицепил небольшую брошку. Не знаю, застану я её или нет, но подарок до неё и без меня дойдёт, если что. Из брошки с поделочным камнем, купленной в сувенирном киоске, получился слабенький лечебный артефакт. С серьёзной болезнью ему не справиться, а вот сопли, содранные колени и синяки должны быстрее проходить. Пока карябал руны, попросил жену приделать медвежонку на лапу белую повязку с красным крестиком. Недолго думая, она отрезала кусок ленты от подарочного набора косметики, а красный крест нарисовала шариковой ручкой.

— А что ты делаешь? — не смогла Ольга всё-таки сдержать любопытства.

— Подарок для одной маленькой девочки, — предельно честно ответил я, как будто не понимаю, что вопрос жены задан про руны.

— Я про эти буковки говорю, — чувствительно ткнула она меня острым кулачком в спину.

— Слабенькую лечилку делаю. Чтобы синяки и царапины быстрей заживали, и голова не болела.

— А почему мне не сделал? — требовательно спросила жена, уперев руки в бок и выдвигаясь так, чтобы я мог видеть её грозный вид.

— У тебя есть я. — самоуверенно заявил жене, дорисовывая последнюю руну.

Жена подозрительно быстро успокоилась и, усевшись напротив меня, вытащила пилочку для ногтей, начав увлечённо ей работать, время от времени отодвигая ладонь от себя и что-то рассматривая.

— То есть, когда у меня наступят женские дни, ты будешь везде ходить со мной за ручку? — невинным голосом поинтересовалась она, не отвлекаясь от своего занятия.

«О, женщина, тебе коварство имя…» — строчка из стихов в голове всплыла автоматически, давая понять, что эта встреча мной проиграна нокаутом в первом же раунде. И минуты не выстоял…

— Всё понял, осознал, был неправ… Найдёшь пепел, готов посыпать им себе голову.