Вот и сейчас Иринка где-то носится, собираясь организовать для всех горячие обеды.

Вскоре, наши с ним беседы, плавно перетекая с одной темы на другую, ушли в области, очень далёкие от музыки.

— Степан Арамович, я случайно услышал из ваших разговоров со Стасом, что вы с ним родственники. Простите за бестактность, но в народе упорно ходят слухи, что Стас Намин и Алик Микоян — братья, и к фамилии Микоян они оба имеют самое прямое отношение, — вопрос мной задан не из праздного любопытства. Рано или поздно мне придётся искать выход на кого-нибудь из руководства страны. Вот только окружение Брежнева меня не радует.

— Тема действительно нами не слишком любимая. Стас даже псевдоним себе изобрёл, чтобы его музыкальную деятельность, которую семья не слишком одобряет, не связывали с Микоянами, а вот Алик не стал. Они двоюродные братья. Это Стас научил Алика на гитаре играть. Они ещё в 1967 году создали свой первый ансамбль, с интересным составом: Алик Микоян, Стас Микоян и Гриша Орджоникидзе. Стаса вообще-то в честь деда родители Анастасом назвали, но он ещё в школе своё имя до Стаса сократил, — собеседник невольно дал мне нужную подсказку, предваряя мой следующий вопрос. — А потом и фамилию Намин придумал. В честь своей мамы. Нами Артемьевны.

Я уже готов был спросить, кто из двух известных людей у него в прямых родственниках — Анастас Иванович Микоян, бывший Председатель Президиума Верховного Совета СССР, или его родной брат, Артём Иванович Микоян — авиаконструктор, известный всем по легендарным самолётам МИГ. С моей точки зрения, даже с учётом знаний из будущего, оба деда — люди более чем достойные. Про самолёты и так всё понятно, а вот про Анастаса Микояна, начавшего свою карьеру ещё при Ленине, и ушедшего в отставку при Брежневе, кстати, Героем социалистического труда и кавалером шести орденов Ленина, лучше всего говорит сложенная в народе пословица — «От Ильича до Ильича без инфарктов и паралича».

— Получается, всякими пломбирами, эскимо и прочим «сладкими воспоминаниями детства» я деду Стаса обязан, — улыбнулся я, вспомнив, что при Сталине именно Анастасу Микояну выпал в своё время двухмесячный тур по Америке, из которого он привёз рецепты восьми сортов мороженого и оборудование для его производства.

— Да, следил Анастас за своим детищем очень внимательно. С 1941 по 1974 года самый жёсткий ГОСТ в СССР был на мороженое, а теперь он ругается, что приличное мороженое только в Москве и Питере осталось, а в других местах его уже бодяжить начали, — Степан Арамович развеял некоторые мои сомнения. То-то мне показалось, что вкус мороженого в Москве другой, не как у нас. А ещё я обратил внимание, что мой собеседник, собственно, как и все ленинградцы, с которыми я сталкивался, почему-то продолжает называть Ленинград — Питером. Надо будет его расспросить про Ленинград как-нибудь. Рассказчик из него чудо, как хорош. — За это его даже Сталин однажды ругал: «Ты, Анастас Иванович, такой человек, которому не так коммунизм важен, как решение проблемы изготовления хорошего мороженого».

— А ещё колбасы, и сосиски всякие, — вспомнил я, как после записи на Мелодии, каждый из нас прикупил в Москве по паре палок сервелата, производства Микояновского мясокомбината.

— Да, деду страна обязана быстрому развитию пищевой промышленности. Для этого он слетал в США, подучился, закупил оборудование и буквально в месяцы наладил производство колбас, сосисок, консервов, сахара, печенья, конфет, табака, хлеба, котлет.

— Минут тридцать осталось, — к нам в гримёрку кто-то заглянул, и через открытую дверь я успел уловить, что Цветы уже поют песню «Честно говоря».