Дверь содрогнулась совершенно явственно. Какая-то часть сознания все еще надеялась, что Стью и Говард — не те мертвецы, которых волк оставил на снегу — своего рода фикция, не имеющая материальной формы. Но волк бы не смог повернуть ручку или трясти за нее дверь. Такое значило только одно: союзники волка находились в человеческих телах и имели человеческие свойства: материальность, возможно, разум. Голосов, правда, пока слышно не было, но может, и они не за горами.

Пока этого не случилось, Джульетт побежала наверх. Ощущение безопасности улетучилось: комнаты в доме запирались, но двери были непрочные. Но все же в такой момент даже иллюзорная защита ценилась на вес золота. Джульетт юркнула в спальню, заперла за собой дверь и привалилась к ней спиной, сжимая в охапке все принесенные вещи. Фонарик она включила, несмотря на то, что из окна лилось достаточно света. Джульетт нравилось ощущать спиной нечто твердое, хотя она понимала, что дверь вовсе не толстая и не прочная: под когтями волка, наверное, не устояла бы, да и один хороший пинок запросто вышибет ее. Но дверь была своеобразным барьером и обеспечила маломальское душевное спокойствие. Джульетт с удивлением заметила, что дрожь отпустила. Видно, если не только принимать происходящее, но и как-то действовать, взять себя в руки становится куда легче.

Джульетт позволила себе слабо улыбнуться, когда в гостиной брызнуло осколками оконное стекло.

Глава 36

Со своего места Сэм не видел, с чего переполошились люди, и бросился к лестнице, на ходу расстегивая сумку. Помощник шерифа, срывая голос, выкрикивал какие-то указания, но они тонули в испуганных воплях. Где-то на трети пути младший Винчестер бросил взгляд над головами покупателей, многие из которых мчались навстречу со смешанным выражением ужаса и паники на лицах, и увидел индейца в распахнутой рубашке, кавалеристских штанах и красной головной повязке. Правая сторона его головы отсутствовала почти целиком — должно быть, когда-то стреляли сбоку, и пуля снесла верхнюю челюсть и скулу. У индейца с собой было ружье, и он направлял его на людей. Полицейских, кроме того, кричащего, Сэм не нашел. Пока люди лились встречным потоком, Сэму приходилось проталкиваться, и стрелять, естественно, он не мог. Позицию для нормального выстрела он разглядел только одну — на первом этаже, совсем близко, но пока удастся проложить к ней путь, индеец уже пальнет и не один раз.

Остался только один выход. Да, это больно, но папа учил их падать и стразу же стрелять. Сэм выдернул из сумки обрез и перевалил ее через перила. Она шлепнулась о пол с глухим звяканьем. Сэм прыгнул следом.

Он приземлился на ноги, но покачнулся, перекатился, слегка стукнувшись об оружие, и, не разгибаясь, выстрелил почти наугад. И вовремя, потому что палец индейца уже лег на спусковой крючок. Прогремел выстрел, и витрина одежного отдела позади призрака вылетела здоровенными осколками в проход, но дело было сделано: индеец исчез, не успев никому навредить. Сэм подхватил сумку и нырнул под лестницу, под прикрытие наряженных елок в больших деревянных вазонах. Там он спрятал обрез и застегнул сумку. Несомненно то, как Сэм стрелял, видел не один человек, но младший Винчестер надеялся, что исчезнувший индеец перетянет внимание на себя. Тут раздался сигнал системы громкой связи и из усилителей прогрохотал голос Джима Бекетта:

— Внимание! У восточного выхода случился инцидент, но его уже разрешили! Вам ничто не грозит, кроме собственной паники! Пожалуйста, остановитесь, сделайте глубокий вдох и посмотрите, все ли в порядке с вашими соседями!

Из-под лестницы Сэму не было видно, послушались ли люди, однако, судя по звукам, заявление шерифа на какой-то миг только усугубило ситуацию: кажется, некоторые резко остановились, а другие на них налетели.

— Стоять!!! — заорал Бекетт. — Пожалуйста, остановитесь!

На этот раз его призывы подействовали, тем более, что их подхватили полицейские.