Она выбежала из комнаты и вскоре вернулась с зажатым в руке письмом и протянула его полковнику.

— Прочтите. Сами увидите.

Он развернул слегка помятый листок. «Леопард, дорогой…»

Прежде чем возвратить, он дважды прочел его. Девушка нетерпеливо произнесла:

— Видите? Она была несчастной — душа исстрадалась. Жить больше не хотела.

— Вам известно, кому предназначалось это письмо? Ирис кивнула.

— Стефану Фаррадею. Но не Антони. Она любила Стефана, а он был с ней очень жесток. Вот она и принесла в ресторан какую-то дрянь и выпила там, чтобы он мог увидеть ее агонию. Наверное, надеялась, что он раскается.

Рейс задумчиво кивнул, но ничего не сказал. После непродолжительного раздумья он спросил:

— Когда вы это нашли?

— Примерно полгода назад. В кармане старого халата.

— Вы не показывали его Джорджу?

В неистовстве Ирис закричала:

— Могла ли я? Могла ли? Розмари — моя сестра. Могла ли я выдать ее? Джордж не сомневался, что она любит его. Могла ли я после смерти ее опорочить? Он бы озлился, не могла я ему это сказать. Но что мне теперь делать? Я показала вам это письмо, потому что вы были другом Джорджа. Следует ли показать его инспектору Кемпу?

— Да. Кемп должен с ним ознакомиться. Понимаете, это вещественное доказательство.

— Но его же… могут прочитать в суде?

— Не обязательно. До этого не дойдет. Сейчас расследуется смерть Джорджа. Документы, не имеющие к делу прямого отношения, разглашению не подлежат. Будет лучше, если вы позволите мне его забрать.

— Хорошо.

Она проводила его до выхода. И когда он открывал дверь, неожиданно сказала:

— Выходит, Розмари покончила с собой, верно?

Рейс ответил:

— Выходит лишь, что у нее был для этого мотив.

Она вздохнула. Он направился по ступеням вниз. Обернувшись, увидел ее, стоящую в проеме двери и наблюдавшую, как он пересекает Эльвестон Сквер.

— Дорогой мой, я не видела вас с тех пор, когда вы в свое время столь таинственно исчезли из Аллахабада. А почему вы здесь? Не затем, чтобы увидеть меня, я в этом уверена. Вы никогда не соблюдали приличий. Ну что ж, давайте выкладывайте, обойдемся без дипломатии.

— Заниматься с вами дипломатией, Мэри, значит, попусту терять время. Я всегда преклонялся перед вашим талантом видеть все насквозь, вы как рентгеновский луч.

— Раскудахтался, пупсик, поговорим лучше о деле.

Рейс заулыбался.

— Вы разрешите мне побыть наедине с девушкой по имени Бетти Арчдейл? — спросил он.

— Так вот оно что! Только не говорите мне, что эта девица, чистейших кровей простолюдинка, знаменитая европейская шпионка, потому что этому я все равно не поверю.

— Нет, нет, ничего подобного.

— И не говорите мне также, будто она одна на наших контрразведчиц, потому что я не поверю и этому.

— И правильно сделаете. Эта девушка — простая горничная.

— С каких это пор вы заинтересовались простыми горничными? Впрочем, Бетти не столь уж проста — она редкостная пройдоха.

— Полагаю, — сказал полковник Рейс, — она могла бы мне что-нибудь рассказать.

— Если вы ее хорошо попросите! Не удивлюсь, если вы окажетесь правы. Она обладает высоко развитой техникой подслушивания под дверьми пикантных подробностей.