— Зевс пролил молоко, — сказал Тилон, указывая на небесную реку — Млечный Путь.

Старик погладил бороду. Такой бороды Тилон отродясь не встречал — великолепная, окладистая, она поблескивала в бликах, отбрасываемых костром. Несмотря на почтенный возраст незнакомца, борода его была черной как смоль.

— Зевс тут ни при чем, — сказал старик. — И река, которую ты видишь над собой, вовсе не молочная… Это не река, а скопище мириад звезд.

— Откуда ты можешь знать это? — изумился Тилон и подбросил в огонь несколько веток.

— Я и еще знаю многое о мироздании, — грустно улыбнулся старик. — Эти тайны удивительны и красочны, словно камни-самоцветы. Но кому мне поведать о них? Я одинок.

Он ткнул палку в костер, и золотистый сноп искр взметнулся ввысь.

— Как тебя зовут? — спросил Тилон.

Старик усмехнулся.

— Пелоп — мое имя, — произнес он после продолжительной паузы.

По выговору Тилон распознал чужеземца.

— Обносился ты, — произнес старик. — Издалека, видно, шагаешь?

Тилон промолчал.

Пелоп налил до краев чашу молока и протянул ее Тилону.

— Пей, — сказал он.

Тилон осушил чашу единым духом, не отрываясь.

— Пелоп, ты не спартанец, — сказал он, осторожно опуская чашу на траву.

Старик утвердительно кивнул, взгляд его подернулся грустью.

— Я родился далеко, — произнес он глухо. — Спартанцы очень любят воевать… Во время войны я попал в плен, меня обратили в рабство.

— Так ты раб? Не бойся, я не выдам тебя! — Тилон сделал движение к костру, чтобы разбросать его.

— Не трогай костер, — остановил его Пелоп, прикоснувшись к острому плечу мальчика. — Я отпущенный раб. Меня вызволили из рабства они, собственные руки. — Старик рассматривал свои мускулистые, мозолистые ладони, словно впервые видя их. Скорбная улыбка затеплилась в уголках его губ.

— Расскажи, Пелоп, как это было, — попросил Тилон, с трудом превозмогая сладкую дремоту.

— Видишь ли, я немного знаю механику. В баллистике разбираюсь. Может, не как Архимед, но все-таки… Когда враг осадил ваш главный порт, я помог его защитникам — соорудил катапульту, которая швыряла каменья величиной с теленка. Ну вот, спартанцы в награду меня освободили.

— Куда же ты подался?

— Сначала побродил немного по Спарте, посмотрел, как люди у вас живут. Честно скажу — худо живут, — покачал головой Пелоп. — Илоты — люди, которые обрабатывают землю, — лишены всяких прав. Время от времени у вас устраивают для устрашения илотов криптии… Криптии — позор для Спарты! — воскликнул старик. — Отряды молодых воинов рассыпаются по всей стране, грабят и убивают несчастных илотов сколько им вздумается. И все это совершенно безнаказанно! Так придумал ваш славный законодатель Ликург.

Тилон мучительно покраснел: ему вдруг стало стыдно за Спарту. Хорошо, что уже стемнело и Пелоп не мог видеть его пылающих щек.

— Пелоп, ты много повидал и много, наверно, знаешь, — сказал Тилон. — Скажи, почему Спарта жива только войной да армией?

— Спарта, видишь, сама по себе невелика, — ответил Пелоп сразу: видно, он и сам над этим задумывался. — Я промерил ее собственными ногами из конца в конец, с севера на юг, и это не заняло слишком много времени. Но руки у Спарты загребущие — она хочет властвовать над многими государствами.