Все старые чувства, которые Гейти оставила позади, снова всплыли на поверхность. Она всегда знала, что в смерти Теодоры было что-то еще, о чем ей не рассказывали, но она так была восхищена Астоном и так любила его, что позволила увести себя от того, что считала правдой. Она стала наступать на него.

– Не далее как прошлой ночью ты сказал мне... – Она запнулась, от глубины чувств голос ее сорвался. Она с трудом глотнула, вспоминая его слова; «Ради того, чтобы ты осталась со мной, я пошел бы и на подкуп, и на ложь». – Не надо больше лжи, Астон. Скажи мне правду.

Горло его сдавило, он попытался еще раз заслонить ее от боли.

– Ты не хочешь ее знать.

Гейти была на грани отчаяния, ей хотелось броситься на него и силой заставить все ей рассказать. Как он может думать, что она не хочет знать правду?

– Сейчас же, – только и смогла вымолвить она.

Лицо ее было отрешенным. Он тяжело вздохнул.

– Теодора нарочно упала с лестницы. Она хотела, чтобы ребенок родился мертвым. Она не желала, чтобы он жил. Когда она кричала от боли, она призналась, что упала не случайно. Она пыталась убить ребенка, но не себя.

Если раньше Гейти была в шоке, в ярости, то теперь казалась опустошенной. Горе переполняло ее. Как могла Теодора быть такой эгоистичной? Пускай она не желала, чтобы брат и сестра занимали место в ее жизни, но как могла она не хотеть свое дитя? Медленно она покачала головой.

– Нет, – прошептала она, не дыша.

– Лжец! – прошипел Тайтес, почти подпрыгнув на месте. – Мерзкий лжец!

Астон указал на Тайтеса пальцем. Глаза его сузились, но голос остался тихим.

– Не смей называть меня больше лжецом. Я устал это слышать. – Взгляд Астона переметнулся от Тайтеса к Гейти. – Ты хотела услышать правду. Я же предупреждал, что она тебе не понравится.

Гейти была не в силах вымолвить ни слова. Она закрыла глаза и сделала вдох: он причинил ей боль. Печаль переполнила ее. Она потеряла Астона. Она раскрыла перед ним душу, мечтала о будущем вдвоем с ним. Она любила его. Как мог он так поступить с ней?

– Ты ублюдок! Ты сделал ей ребенка, а потом убил их обоих! – снова заорал Тайтес.

– Нет! – Астон повысил голос. Он развернулся и снова указал пальцем в Тайтеса. – Твоя сестра была лживой, эгоистичной шлюхой, которая прикончила саму себя, пытаясь убить свое дитя!

Гейти рванулась, чтобы броситься на Астона с кулаками, но Тайтес опередил ее. Он размахнулся и ударил Астона в челюсть, отчего его голова откинулась назад. Астон сумел удержаться на ногах и нанес Тайтесу тяжелый удар под дых. Он закашлялся и согнулся пополам.

– Прекратите! – воскликнула Гейти, вставая между ними; ее била дрожь от страха, ярости и боли.

– Уйди с дороги! – прохрипел Тайтес, поднимая лицо – он был еще в согнутом положении. – Я убью его!

– Тайтес, прекрати это сумасбродство! – воскликнула Гейти, отталкивая его в сторону, когда он попытался пройти мимо нее. – Иди в конюшню и попроси Хэнка приготовить карету для нас. Мы уезжаем.

– Только я вначале...

Она дрожала так сильно, что еле держалась на ногах. Ей казалось, что с нее живьем сдирают кожу.

– Иди. Сейчас же. Я иду за тобой. Мы едем в Сиреневый холм.

После еще одного уничтожающего взгляда на Астона, Тайтес повернулся, чтобы уйти.