|
Прежде она числила ее в противниках. И, надо признать, переложив эту карточку из одного ментального ящика в другой, она испытала облегчение. И только в одной Ламине Ирка до сих пор не разобралась. Кто она – нейтрал, враг, друг? Ламина надежно ускользала от классификации, как ускользает от нее луна. Какая она? Круглая, половинчатая, узкий серп? И что скрывается там, с другой, всегда темной ее стороны? – Вечер добрый, одиночка! – произнесла Ламина, нарушив молчание. В руке она держала пустой бокал и задумчиво водила по стеклу влажным пальцем, вслушиваясь в возникающий звук. – Добрый вечер! – поздоровалась Ирка, ловя себя на том, что голос у нее прозвучал испуганно. – И как тебе здесь? Не разочаровалась? Ты представляла нас несколько не такими, не так ли?.. Небось ожидала увидеть у всех голубиные крылышки? – поинтересовалась Ламина. Глаза ее были прищурены и дробно мерцали осколками зеленого, как у кошки, которая ночью выходит из-под кровати в комнате, слабо освещенной сквозь тюль уличным фонарем. Ирка задержалась с ответом. – Можешь не говорить. Новички склонны представлять свет белее и беззубее, чем он есть. И лишь представить всю черноту мрака у них все равно не хватит воображения, – сказала Ламина и посмотрела на Ирку сквозь бокал. Лицо у нее при этом стало такое, точно Ламине было безумно интересно, останется ли Ирка Иркой или превратится в нечто совершенно иное, сокрытое от обычного зрения. – Валькирии не свет. Они лишь слуги света, – осторожно сказала Ирка, всматриваясь сквозь бокал в увеличившийся, выпуклый, затуманенный стеклом глаз Ламины. – Спасибо, что напомнила. А то мы, знаешь, могли размечтаться и забыться, – заметила Ламина, но опять же ирония была совсем не очевидна. Напротив, голос валькирии прозвучал грустно. Луна редко бывает веселой. Это не ее стихия. – Давно хотела спросить тебя кое о чем, если ты не возражаешь… – невинно продолжала Ламина. Ирка напряглась. – Да, пожалуйста… – Ты хочешь сказать, что искренно мне ответишь? Не соврешь? – Смотря на какой вопрос, – сказала Ирка. Внутри у нее все застыло. Ламина усмехнулась. Выражение ее лица стало еще более отрешенным. – Ничего личного или, во всяком случае, интимного… – мягко начала Ламина и вдруг резко выбросила вопрос: – Как поживает твое копье? – Мое копье? Нормально, – с недоумением сказала Ирка. Отвечая, она почувствовала, что разговор за столом смолк и теперь на нее смотрят все валькирии и их оруженосцы. Наблюдают с нетерпеливым, сосредоточенным и, пожалуй, озабоченным любопытством. – Что, действительно нормально? И ты ничего не замечала? Вообще ничего? – вкрадчиво спросила Ламина. – Нет, – ответила Ирка растерянно. Она попыталась припомнить, не сотворила ли она в последнее время что-нибудь такое со своим копьем, что могло бы вызвать осуждение валькирий. Нет, кажется, не сделала да и вообще давно его не вызывала. Тренироваться одной, без понуканий Багрова, ей, признаться, было лень. – А почему ты спросила про копье? – набравшись смелости, поинтересовалась она у Ламины. Уклонившись от ответа, валькирия лунного копья протянула руку. – Если все в порядке, так материализуй его! Вызови! Я хочу взглянуть сама! – потребовала она. |
