|
Падая, Пол Конрад все же успел ударить его в подбородок и увлечь за собой вниз. Сцепившись, они повалились на пол и некоторое время продолжали молча драться. В конце концов незнакомцу удалось подняться первому и наставить пистолет на Конрада. Но тот неожиданно рванулся вперед и дернул его за ноги. Незнакомец повалился на спину, но, падая, успел выстрелить. Пуля пролетела возле самого уха Конрада Он, напрягая все свои силы снова ударил его правой в челюсть. Пистолет выпал у того из рук, и он зашатался. Конрад добавил еще один удар в живот, и его противник с грохотом полетел вниз по лестнице и упал на площадку между третьим и четвертым этажами. Ударившись затылком о каменные ступени, он затих. Конрад постоял несколько секунд, глядя на лежащего, на его широко раскинутые руки и ноги Он не собирался спускаться. Ни один человек такого сложения не может при таком падении не сломать себе шею. Едва Конрад направился в квартиру Фло, раздался звук полицейской сирены. Он прошел в длинную узкую комнату, безвкусно обставленную под гостиную. Поперек тахты, одетая только в пару черных нейлоновых чулок, удерживаемых розовыми подвязками лежала Фло. В ее шею с громадной силой был воткнут альпеншток Не нужно было дотрагиваться до нее, чтобы понять, что она мертва. Работа была проделана квалифицированно Острие альпенипока пронзило позвоночник. Конрад выругался сквозь зубы, повел ноющими плечами и затем полез за сигаретами. Он еще продолжал смотреть на Фло, когда в комнату ворвались двое патрульных с пистолетами в руках. Глава 3 У капитана Мак Кена из полицейского управления была коротко остриженная заостренная словно пуля голова и широченные плечи, как двери амбара. В целом в нем было что-то бычье. Тем более, что в те минуты, когда он приходил в ярость, а это бывало нередко, его маленькие, глубоко посаженные глаза наливались кровью и их взгляд бросал в дрожь не только провинившегося полицейского, но и закоренелого преступника. Этим вечером он был не в форме. На нем был темно-коричневый костюм и глубоко надвинутая на глаза шляпа с широкими полями. Он ехал в своем «линкольне» вдоль Лоуренс-Бульвара и его большие волосатые руки сжимали руль с такой силой, будто это было горло ненавистного врага. Он повернул на Тихоокеанский бульвар и поехал по набережной мимо ярко освещенных неоном отелей, казино, «Амбассадор-клуба» до дальнего конца, где находился «Парадиз-клуб», укрывшийся от глаз случайных знакомых за пятнадцатифутовыми стенами, серебристыми от отсветов океана, залитого лунным светом. Он свернул на узкую дорожку, идущую вдоль восточной стены, проехал четверть мили, пронизывая фарами густую темноту Время от времени он бросал взгляд в зеркало заднего обзора: никаких огоньков машины, которая могла бы следовать за ним, не было видно. Когда впереди в свете фар внезапно появились железные ворота, Мак Кен затормозил и мигнул фарами четыре раза: два длинных, два коротких включения. Ворота открылись и он проехал сквозь них к домику привратника. Тот небрежно поприветствовал капитана и рукой показал, что можно ехать. По спиральной дороге Мак Кен подъехал к боковой двери клуба и вышел из машины. Другой служащий сел на водительское место и отвел машину в расположенный рядом гараж. Мак Кен по каменным ступенькам поднялся к массивной двери и бронзовым молоточком постучал два раза быстро и два - медленно. |
