|
Ну, выпей. – Он отвел прядь ее густых волос со лба, решив, что ему придется влить лекарство ей в горло насильно. – Ничего другого. Я обещаю.
Она выпила, потому что в желудке опять начались жжение и судороги, а в горле все жгло и скребло, как будто она проглотила ежа. – Я не знала, что ты дома. – Внезапно слезы, которые последние часы жгли ей грудь, хлынули из глаз. – Рорк! О боже! Она крепко прижалась к нему, пытаясь зарыться в теплой груди родного и по-настоящему близкого человека. Все ее маленькое тело трясло в лихорадке, и он прижал ее сильнее к себе. – Расслабься. Что бы это ни было, пусть оно выходит из тебя. – Мне противно то, что со мной происходит! Я ненавижу себя за это! – Ш-ш-ш. Все равно ведь уже произошло, и с этим ничего не поделаешь. Ева повернула голову, прижалась щекой к его плечу и, не открывая глаз, все ему рассказала. – Я знаю, что сейчас с ней творится. – Ей становилось легче, слабость постепенно проходила. – Я знаю, что она чувствует. И я видела себя в ней, когда она смотрела на меня! – Ева, никто не знает лучше нас с тобой, сколько в мире мерзости. Ты сделала то, что должна была сделать. – Я могла бы… – Нет. Он откинулся назад, повернув ее голову к себе, и теперь Ева могла видеть его глаза. В них не было жалости, которую она ненавидела. В них не было сочувствия, которое ее бесило. В них было просто понимание. – Ты не могла. Кто-нибудь другой – может быть, но не ты. Тебе необходимо было точно знать, так ведь? Ты должна была быть уверена, что она не знала, кем он ей приходился. Теперь ты точно знаешь. – Да, теперь я знаю точно. Никто на свете не сможет сыграть такие чувства. У нее перед глазами постоянно прокручивались сцены их близости. Кадр за кадром… – Стоп! Ты ничего не можешь изменить здесь. Так или иначе, она найдет для себя выход. – А вдруг нет?! – Она закрыла глаза. – Я наорала на Пибоди… – Она переживет это. – Я полностью потеряла самообладание и орала прямо на улице! Я почти… – Но ведь ты этого не сделала. – Он слегка потряс ее, чтобы она немного пришла в себя. – Не серди меня, Ева. Почему ты должна доводить себя до такого состояния? Ты не спала почти тридцать часов. Ты подошла к такой фазе расследования, когда оно сильно ранит самого следователя. Большинство людей на твоем месте просто убежали бы от ужаса, с которым столкнулись, или сошли с ума. С тобой не произошло ни того, ни другого. – Я развалилась на части. – Нет, Ева. Ты обожглась и заблокировала свое сознание. – Он прикоснулся губами к ее лбу. – Потом ты пришла домой. Прилегла немного. Закрой глаза и выброси все из головы. – Мне не следовало тебя прогонять. Я не хотела этого делать… – Это все равно вряд ли получилось бы. – Глубокая внутренняя убежденность в его голосе заставила ее улыбнуться. – Я никогда не оставлю тебя одну. И ты это прекрасно знаешь. – Да, я знаю. И я хочу, чтобы ты был рядом. – Она просунула руку ему под рубашку, прежде чем он успел отстраниться. – Мне необходимо, чтобы ты был. И ты есть. – Она потянулась к нему губами, ища поцелуя. – Рорк! – Тебе надо поспать. – Я чувствую себя пустой, и мне это не нравится. – Она стала гладить его по спине под рубашкой. – Наполни меня чем-нибудь. Пожалуйста. Рорк знал, что любовь заполнит все пустоты и щели, какими бы глубокими они ни были. |
