Проследить за ходом его мысли было нетрудно. Один из руководителей банка прибыл в Париж за день до того, как Наталия в последний раз в жизни переступила порог «Инферно». Сам по себе этот простой факт еще ничего не доказывал. Ничто не свидетельствовало о том, что человек, прилетевший по этому билету, убил Наталию. Сторонний наблюдатель, скорее всего, не увидел бы никакой связи между этими событиями. Но того, кто пристально следил за делом, совпадение не могло не обеспокоить.

А Сара уже давно не верила в совпадения.

43

Возвращение в отель было мрачным. За всю дорогу Тененти и рта не раскрыл. Встреча с Дорианом пробудила слишком много болезненных воспоминаний. Боясь обнаружить передо мной свой гнев, он предпочел молчать.

Что до меня, то я разрывался между подавленностью и отвращением, тем более что шея в том месте, которое сдавили пальцы Бронко, еще ныла.

Тененти ввел меня в мир, о существовании которого я мог только подозревать. До сих пор мне казалось, что типы вроде Дориана в реальности не существуют. Мы жили в разных вселенных, сообщавшихся друг с другом только через телевизионную катодную трубку в тех случаях, когда он со своими дружками‑фашистами устраивал какое‑нибудь шествие. И вид Дориана, окруженного собственной гвардией, торжественно восседающего на пышущем ненавистью стадионе, поверг меня в глубокое уныние.

Я почувствовал, что ужасно хочу выпить. Сгодилось бы любое спиртное, лишь бы оно увело меня подальше от тошнотворных воспоминаний о Дориане.

– Завтра перезвонимся? – спросил я у Тененти, открывая дверцу машины.

– Без проблем. Я пока что постараюсь выйти на след твоего отца.

– Спасибо.

Я вылез из машины. Уже почти захлопнув дверцу, я спохватился и нагнулся к Тененти.

– Серджо, огромное спасибо тебе за помощь. Тебе это нелегко. Я бы с радостью тебя от этого избавил.

– Я знаю. Не волнуйся, все будет в порядке.

– В любом случае, спасибо. Спокойной ночи.

– До завтра. Отдохни, Алекс. Предстоит долгий день.

– И ты тоже.

Я закрыл дверцу. Мне было ясно, что ни один из нас не сможет быстро заснуть этой ночью.

В отеле меня ждало сообщение от Лолы – она просила связаться с ней, когда у меня будет время. Я тут же позвонил ей на мобильный.

– Как поживает моя любимая помощница? – спросил я, когда она взяла трубку. – Ты еще не пустила галерею ко дну?

– Когда ты не портишь дело, все идет отлично.

Громовое джазовое соло на гитаре заглушило ее голос. Затем на фанковый ритм наложился звук тенор‑саксофона, который я узнал бы среди тысячи ему подобных.

Я сразу понял, где находится Лола. Только один человек в мире мог слушать Масео Паркера на таком уровне звука.

– Судя по тому, что я слышу, Дмитрий наконец уговорил тебя опробовать его диван. Я думал, что после того, как ты раздолбала его очки, вы разругались.

– Мне не хотелось сидеть дома одной, – проорала Лола, продираясь сквозь шум. – Я подмазала его бутылкой «Зубровки», и он меня впустил. Плоть мужская так слаба...

Саксофон Марко выдал мне в ухо новый залп децибел. Пронзительный свист не позволял расслышать, что говорит Лола. Я перенес трубку к другому уху, но это не помогло убрать микрофонный эффект.

Я тоже орал в трубку что было сил:

– Лола, я наполовину оглох. Можешь попросить Дмитрия немного уменьшить звук или просто выбросить систему в окно?

Ответа Лолы я не расслышал. Зато из соседнего номера начали стучать в стену, давая тем самым понять, что мои вопли не дают человеку уснуть. Сила ударов позволяла предположить, что, если я не перестану кричать, мой сосед просто проломит перегородку.

Масео Паркер в квартире Дмитрия заиграл потише, и в трубке снова зазвучал голос Лолы.