|
Что, если душа убитого тобой злодея воплотится в сыне Раюмсдаля? Мы уже скоро год, как живем тихо и мирно. Войн нет, нас никто не беспокоит, страна успешно залечивает раны. Локхайм помогает научными советами, предсказывает погоду, предупреждает об опасностях. Даже нечисть ведет себя достаточно мирно, хотя, по правде сказать, королей мы уничтожили… А что теперь?! Люди узнали, что Раюмсдаль жив! Он ищет Зубы Ризенкампфа! Он жаждет мести. И мстить от будет именно нам, хотя ко всему этому делу приложил руку один небезызвестный ландграф… — Ты не думай, — вмешался князь, — мы тебя не виним. Помог расправиться с врагом — честь тебе и хвала! — Но не доведешь ли ты до конца свою героическую одиссею?! — ласково закончила его супруга. Что ж, уважаю принцессу Лиону именно за то, что она сразу говорит о том, чего хочет. Остальные более дипломатичны. — Все ясно. Будь по вашему. Я останусь и набью шишек склочному Раюмсдалю. А теперь последний вопрос, от которого вы успешно ускользаете, — где мои ребята? Все трое потупились и вздохнули… — Я ж тебе и толкую, — наконец решился Злобыня, стараясь не глядеть в мою сторону, — по ту пору, что в народе молва пошла о зубах Ризенкампфа, среди людишек брожения начались. Кто в слезы, кто в монастырь, кто за оружие, а кто и к иноземным богам за помощью поспешил. В городах странные мужичонки попадаться стали. Ходят без штанов, в оранжевых тряпках, босы, головы бриты, а на затылке хвостик. Срамота! Я тут троих конем потоптал — мерзость какая… Однако никому, кажись, зла не творя, бьют себе в барабаны, мясо не потребляют и все время лопочут: Харя Кришна. Кардинал их тоже требовал прищучить, да ведь и не за что вроде. Нашего Бога не хулят, безобразий себе не позволяют. Ну и не трогают их… — Знакомая картинка, — буркнул я. — Так вот и оно ж! — разгорячился князь, сминая в кулаке кубок кованого серебра. — А только вскоре соблазнились горожане учением ихним. Ремесла бросают, из семьи уходят, все дела побоку! Знай, головы бреют да в барабаны стучат. Окромя Харя Кришна — ни хрена от них не добьешься! — Значит, Бульдозер попал в лапы к кришнаитам? — Не уберегли, — потупились все трое. Какое то время мы молчали. Каждый думал о своем. Я, например, о том, что ни один из моих знакомых не возвращался из цепких лап этой религиозной секты. Эх, Жан! Верный оруженосец! Как ты мог… Что ж ты не дождался возвращения своего господина? Ну, нет, бритоголовые барабанщики! Я этого парня за так не отдам! Мы еще посмотрим, на какую сторону Меч Без Имени развернет харю Кришне! — Где они? — тихо зарычал я, почувствовав прилив плохо управляемой ярости. — Бродят по городу, — пояснила Лиона. — А отец Жана Буль де Зира пребывает в состоянии шокового паралича. — Я займусь этим. Пошли дальше. Где Лия? — Она еще месяца три назад ушла из Ристайла, — взял слово король. — Мы тут тебе памятник установили, бронзовую конную статую в полный рост. Так она все цветы туда таскала, а потом и вовсе поставила шалашик рядом. Слуги ей провизию носят. Молчит она. Может, заболела, может, еще что… Ты ведь пропал так неожиданно. Ну, никак не пойму — и за что тебя такого женщины любят? — Где это? Мне нужен конь — я поеду за ней. — Пойдем провожу. — Злобыня встал из за стола, подхватил плащ и пояс с мечом. Оружие носилось всегда, даже в мирное время. Итак, отложим празднества, пора ехать за Лией! По дороге вниз к конюшне мы пообнимались со старыми знакомыми. Русские ратники из дружины князя почти все были здесь, ну разве двое трое остались в восстановленных городах. Как все таки приятно возвратиться туда, где тебя любят и ждут. Я чувствовал внутренне родство со всеми этими людьми и понимал, что этот мир теперь столь же мой, как и я его. |
