|
А Бульдозер, Бульдозер — гад! Меня бьют, а он… — Лия неловко махнула рукой и свалила на себя тарелку с рыбой. В общем, здесь требовался долгий перерыв. Я попросту взял ее на руки и отнес в постель. Она заснула уже по дороге, невнятно бормоча что то очень знакомое, типа: «Вы им покажете, милорд…» Я укрыл ее одеялом и вернулся в гостиную. Потом подозвал служанку, строго наказал проследить за бедной девочкой, взял меч и отправился на званый ужин к Плимутроку. Но и туда добрался не скоро… Чтобы попасть во дворец, мне нужно было объехать пару кварталов, пересечь рыночную площадь и широкой улицей двинуть прямо к парадному входу. Признаться, я задержался… Просто не мог отказать себе в удовольствии совершить конную прогулку по новому Ристайлу. После достославной Битвы Пятнадцати Королей наиболее пострадавшие здания снесли. На их месте красовались новые хоромы с классическим дизайном и великолепным качеством строения. Тогда с этим было строго. Рухни что нибудь в сданном доме — враз всю бригаду каменщиков гуськом на виселицу. Говорят, что готический стиль — это замершая музыка органа… В самое яблочко! Я с беспечно счастливым видом разъезжал по городу, отвечая улыбкой на приветствия горожан, пока у рыночной площади не столкнулся с бандой кришнаитов. Почему с «бандой»? а как их иначе назовешь? Ладно, в общем, дело было так. Еду вперед, совершенно мирный и абсолютно безобидный, никого не трогаю, ни во что не вмешиваюсь, никуда не встреваю — милашка, одним словом. Прямо мне навстречу, лоб в лоб, чешет толпа кришнаитов, человек пятнадцать. Все в оранжевых тряпочках, с бритыми головами, бьют в барабаны и, как водится, славят Кришну. Я бы проехал мимо, но в их нестройных рядах маячила фигура, которую просто невозможно было не заметить. Жан Батист Клод Шарден ле Буль де Зир, трусливый рыцарь, потомок знаменитого рода, награжденный золотыми шпорами за Ристайльскую битву, а самое главное — мой бывший оруженосец. Его бритую голову украшал хвостик на затылке, и в барабан он бил с энергией, достойной лучшего применения. Я привстал на стременах: — Подай мне мой меч, оруженосец! — Жан вздрогнул, его пудовая ладонь просто смяла барабан, как трубочку с кремом. Он уставился на меня недоверчивым взглядом. Постепенно его глаза круглели… — Милорд? — Да! — Нет! — твердо решили остальные кришнаиты, бодро заплясав вокруг Бульдозера. — Этого не может быть. Хари Кришна! — Почему? — обиделся я. — Милорд… ландграф ушел от нас… хари, хари, — с трудом заговорил мой оруженосец. — Вы так похожи… но Сходство, галлюцинации, фантомы… — Как та полагаешь, если галлюцинация, спрыгнув с седла, даст тебе в ухо — будет больно? — Нет… — Ну, держись! — напрямик предупредил я, соскакивая на мостовую. — Хари, хари! — протестующе вмешались бритоголовые, вставая между мной и бедным Бульдозером. — Пошли вы Кришне в… Не все сразу, но именно туда! Этот охмуренный парень бросался со мной в огонь и в воду. — И набрался скверны. — Он защищал мою спину в бою! — И запачкал свою ауру кровью. — Он бился с жуткими монстрами из самых глубин Ада! — А до сих пор в его светлом Эго видны обгоревшие магические дыры. — Он шел со мной нога в ногу, он ел со мной с одного ножа, он спал со мной, укрываясь одним плащом! — А вот это вообще неприличный вид плохо скрываемого блуда. — Чего?! — взорвался я. Нет, ну всякому терпению приходит конец. Сколько можно надо мной издеваться? Жан переводил жалобный взгляд с Меча Без Имени на своих собратьев по вере. Я медленно положил руку на эфес и, набрав полную грудь воздуха, вознамерился грозной тирадой обрушиться на своих оппонентов. |
