|
В глубине души я надеялся, что человеческого языка они не понимают — рукоять меча жгла пальцы. — Брат, поешь! — неожиданно высунулся пожилой тощий кришнаит, подсовывая мне тарелочку с каким то странным печеньем. — Спасибо, не хочу, — смутился я. — Ты раздражен. В твоих глазах гнев. Поешь, брат! — Ладно. Одну печеньку. Вот эту, маленькую. — Хари Кришна! Он ест! Хари Кришна! — радостно загомонили все. Оранжевые накидки со всех сторон окружили меня, окончательно оттеснив в сторону Бульдозера. Улыбающиеся лица, счастливые глаза, бесконечные излияния по поводу моего аппетита, пользы ведической кулинарии, единства всех людей на земле. Я почувствовал, что теряю нить разговора. — Мне нужен мой оруженосец. — Поешь, брат! — Спасибо, хватит. Я уже ел. Дайте мне оговорить с моим другом. — Поешь, брат! — Да наелся уже! — Я начинал беситься, но этот умник с хвостиком продолжал тыкать мне под нос свое дурацкое печенье. Нет, я тут точно кого нибудь поубиваю. — Жан! Его не было видно. Зря они так со мной… — Поешь, брат! — это просто счастливая оранжевая стена с умиленной улыбкой, по уши в нирване, с бешеной дружелюбностью убеждавшая меня отвалить! Ни малейшей грубости, никакой явной силы, просто мягкая ласковая тина, не дающая ступить ни шагу. В чувство меня привел Меч Без Имени — его рукоять буквально горела. Это стопроцентный признак тайной опасности, угрожающей моему здоровью. Огромным усилием воли я заставил себя сгрести в ладонь все печенье, что оставалось в подносе, и махом запихнуть в пасть хлебосольному типу. Он как раз открыл ром, чтоб еще раз вякнуть нечто гостеприимное. — Где мой оруженосец?! — грозно вопросил я. Двое безмятежных кришнаитов с боевыми кличами «Хари! Хари!» вытащили ножи. Что за черт?! Форма лезвия действительно напоминала зуб. — Это и есть ваше хваленое дружелюбие?! — серебристое лезвие узкой молнией сверкнуло в напряженном воздухе. — Хари! Хари! Хари! — угрожающе заворчали мои противники. Хочу признать, что страха на их лицах не было. У окуренных наркоманов такие же безучастные рожи. Я взмахнул мечом, очертив вокруг себя сияющий круг. — Не заставляйте меня делать вам больно. Как цивилизованный человек, я удивительно миролюбив, но как ландграф… Сегодня у меня повышенная свирепость. — Он презрел наш хлеб! — завопил пожилой кришнаит, с трудом прожевав вбитое в него печенье. — Он весь живое порождение Тьмы! Пусть Зубы Кришны примут его! Ну, наконец то! Вот она опять — долгожданная средневековая жизнь. Снова начинаются золотые денечки, наполненные звоном оружия, боевыми кличами, ржанием коней, воплями врагов и упоением дерзкой светлой силой Меча Без Имени. Господи, как я по всему этому соскучился! Нож не лучшее оружие против более длинного обоюдоострого клинка. Убивать придурков мне не хотелось, а поскольку драма началась на рыночной площади, то я с удовольствием побегал от кришнаитов, петляя между лотками, навесами и прилавками. Меч веселился вовсю! Мы подрубили какой то шест, и на преследователей рухнул навес с соломой. Потом удачным пинком ноги удалось спустить телегу, полную репы. Я уж думал, что оттуда они вовсе не выберутся. Имя Кришны всуе не употреблялось, а вот проклятия висели такие, что… Даже торговки уши закрывали! Потом кто то особенно шустрый все ж таки умудрился полоснуть мой плащ ножом. Меч Без Имени от души врезал ему эфесом по зубам. Не думаю, что уцелело больше двух… Моя задача была прежней — выбирать дорогу и держаться за рукоять. Пока я с мечом, мне и десяток воинов нипочем. С таким оружием… вот тут моя нога застряла между двумя перевернутыми скамейками, и я растянулся на мостовой. Кришнаиты как волки бросились вперед, размахивая ножами. |
