И ни одной живой души на много миль вокруг, кроме реющих над яхтой чаек.

   На следующем наброске они сидели за столиком в ресторане и ладонь Шейна лежала поверх ладони Беатрис.

   Следующий набросок вызвал жар на лице Шейна. Их первая ночь: неверный свет фонаря, вырывающий части их хаотично переплетенных тел. Игра света и тени. Их страсть, обжигающая страсть.

   Он пересмотрел все наброски. На всех одно и то же: счастливые Беатрис и Шейн в те редкие моменты, когда в их жизни было согласие.

   А вот последний набросок был робкой мечтой. Высокий мужчина, чем-то похожий на Беатрис, вел ее под руку к алтарю, где их уже ждал Шейн.

   Разве такое рисуют, когда собираются изменить? – невольно подумал Шейн. И не смог дать ответа. Все эти дни он старался себя убедить, что Беатрис изменила ему с Кристианом. Доказывал, что ее версия произошедшего не более чем попытка оправдаться и не лишиться «Счастливого дня».

   А если она действительно не изменяла мне?

   Что же я тогда наделал?! Но как я могу быть уверен в ее честности?

   – Спросить у Кристиана! – услышал Шейн голос сестры. – Ты довел себя до того, что разговариваешь вслух и не запираешь дверь. Приди в себя, Шейн! Посмотри правде в глаза, как бы трудно это ни было.

   – Я знаю, Элен, что ты очень добрый человек и очень привязалась к Беатрис. Но позволь нам самим разобраться в наших отношениях.

   – Пока ты будешь разбираться, кто прав, а кто виноват, она покончит с собой, как ее мать. Ты хочешь, чтобы Беатрис наглоталась таблеток?

   – Что ты такое говоришь?! Какие таблетки?

   – Снотворные. Мать Беатрис выпила упаковку снотворного, когда ее бросил муж. Беатрис тогда было четыре года. На похоронах матери с Беатрис случилась истерика, бабушка потом ее долго лечила. Но шрам на душе остался до сих пор. Она до сих пор панически боится брака. Она очень похожа на мать и всю жизнь страшилась повторения ее судьбы. Поэтому и мужчин меняла как перчатки, никому не позволяя завладеть ее сердцем. Но она смогла переступить через страх, ради того чтобы выполнить свой долг перед сотрудниками своей фирмы. Кстати, как ты думаешь, такой человек смог бы нарушить условия вашего контракта? Тогда Беатрис не могла выкинуть людей на улицу, а сейчас в ней что-то сломалось.

   Она закрывает «Счастливый день». И я не знаю, как долго она еще сможет жить. Да и то, что с ней сейчас происходит, это не жизнь, это существование. Она пьет и ест только потому, что это положено делать. Она почти не спит. И все время думает о тебе. И день, и ночь.

   – Но почему, почему, Элен?!

   – Я не могу объяснить, почему мы любим именно этого человека, а не кого-то более достойного. Не знаю, Шейн. Но Беатрис отдала тебе все, что у нее было. Отдала свою свободу, свою любовь. А ты все это растоптал.

   – Не я, она сама. Я же не заставлял ее спать с Кристианом!

   – Она и не спала. К тому же позволю себе напомнить, что ты специально нанял человека, чтобы он соблазнил твою жену. Мне даже кажется, что ты просто побоялся стать счастливым.

   – Элен, я ведь вернулся раньше для того, чтобы сказать Беатрис, что люблю ее и что для меня нет жизни без нее. А заодно сказать Кристиану, что его услуги не требуются.Я опоздал. Факт остается фактом, сестричка: она мне изменила.

   – Отлично. Мама уже сказала тебе, что ты дурак? Я слышу, что подъехал Питер, сейчас мы разберемся, кто кому изменил.

   Элен сложила руки на груди и повернулась к двери. Вошел Питер, а следом за ним человек, которого Шейн и не думал увидеть больше никогда.